Нора Вебстер - [12]

* * *

Перед уходом Джози мальчики спустились пожелать спокойной ночи. Позднее Нора поднялась взглянуть на них, они спали. Заперев двери и погасив внизу свет, она прошла в спальню и приготовилась ко сну. В постели она почитала предисловие к книге Томаса Мертона, которую принесла тетушка. Обнаружив, что не может сосредоточиться, Нора выключила свет и какое-то время лежала в темноте, медленно погружаясь в сон.

Проснувшись, она не поняла, сколько времени, но решила, что глубокая ночь. Кто-то из мальчиков закричал. Так громко и пронзительно, что Нора подумала: не иначе, кто-то вломился в дом. Она прикинула, не открыть ли окно, чтобы кликнуть соседей – может, кто-то проснется и вызовет полицию.

Новый вскрик, и она поняла, что это Донал. Но еще больше ее напугало молчание Конора, и она снова подумала, что лучше, наверно, выбежать и позвать на помощь, а не мчаться к мальчикам. Открыв дверь своей спальни, она вышла на площадку и услышала голос Донала – он что-то бормотал, затем снова раздался крик. Всего лишь кошмар. Она вошла к мальчикам и зажгла свет. Донал открыл глаза, увидел ее и закричал еще пронзительней, будто именно матери и боялся. Она шагнула к нему, и он съежился, выставил руки, словно защищаясь.

– Донал, это сон, просто сон, – сказала она.

Он уже не кричал, а плакал, раздирая ногтями плечи.

– Милый, это всего-навсего сон. Всем иногда снятся страшные сны.

Она повернулась к Конору. Тот невозмутимо смотрел на нее.

– Все хорошо? – спросила она.

Он кивнул.

– Надо дать ему молока. Хочешь молока, Донал?

Тот раскачивался взад и вперед, не отвечая, всхлипывая.

– Ничего не случилось, – ласково сказала Нора. – Честное слово, ничего.

– Случилось, – тихо возразил Конор.

– Что? – спросила Нора.

Конор не ответил.

– Конор, ты знаешь, что с ним стряслось?

– Он каждую ночь во сне стонет.

– Но не как сегодня.

Конор пожал плечами.

– Донал, что тебе приснилось?

Донал продолжал раскачиваться, но уже притих.

– Давай я тебе налью молока, а ты расскажешь. Хочешь печенье?

Он помотал головой.

Она спустилась и налила два стакана молока. Взглянула на кухонные на часы: без четверти четыре. За окном стояла кромешная тьма. Когда она вернулась в спальню сыновей, мальчики смотрели друг на друга, но при ее появлении отвернулись.

– В чем дело? – спросила она. – Страшный сон, и все?

Донал кивнул.

– Ты помнишь, что тебе приснилось?

Он снова заплакал.

– Хочешь, я оставлю включенным свет? И дверь открытой. Так ведь лучше?

Он кивнул.

– Что он говорил во сне? – спросила Нора у Конора.

Она заметила, что Конор мнется.

– Не знаю, – проговорил он наконец.

– Это из-за Джози? – Нора снова посмотрела на Донала. – Ты из-за тетушки Джози расстроился? Не особо ее любишь?

Нора переводила взгляд с одного на другого.

– Вы оба не любите, да?

Мальчики не ответили. Конор уже собирался свернуться под одеялом. К молоку он не притронулся. Донал пил медленно, стараясь на нее не смотреть.

– Тогда поговорим утром?

Донал кивнул.

– Как следует выспимся и пойдем на одиннадцатичасовую мессу, – сказала она.

Мальчики снова переглянулись.

– Что-то не так?

Донал смотрел ей через плечо, будто увидел что-то в коридоре. Она оглянулась, но ничего примечательного не обнаружила.

– Свою дверь я тоже оставлю открытой. Годится?

Донал еще раз кивнул.

– Заснуть сумеешь? – спросила Нора.

Донал допил молоко и поставил стакан на пол.

– И зови меня, если снова приснится страшное.

Он выдавил улыбку.

– Может, оставить свет и в комнате, и в коридоре?

– Хорошо, – прошептал он.

– Если уж ты проснулся, то кошмар больше не вернется, – сказала Нора уже в дверях. – Думаю, что теперь все будет в порядке.

* * *

Утром, когда она подала завтрак, стало ясно, что Донал не расскажет сон, даже если вспомнил, и Нора решила не заговаривать о нем, пока он или Конор сами не заведут речь: если зацикливаться на ночном происшествии, то страхи Донала только усилятся. Она сходит к доктору Кадигену и спросит, как быть с заиканием, но Донала с собой не возьмет. Нора считала, что если заострять на этом внимание, то станет лишь хуже. Может быть, пройдет само собой. Из школы на сей счет ничего слышно не было, и она задалась вопросом, не заикается ли Донал исключительно дома. Мысль о том, что мальчик останется заикой на всю жизнь, да хотя бы до юности, так ее напугала, что она постаралась больше об этом не думать.

Когда она завтракала с мальчиками, шла с ними по Бэк-роуд в собор, а затем во время мессы, перед ее глазами вновь и вновь возникала картинка из вчерашнего вечера: как мальчики вскидываются при виде Джози. В глазах Конора, да и в глазах Донала металось странное беспокойство, почти ужас. Тогда она решила, что это из-за телевизора, который могли выключить. Но и ночью, когда Донал очнулся от своего кошмара и она помянула Джози, оба притихли. Нора решила, что попозже, как только выдастся случай, снова заговорит о Джози и посмотрит, что будет, но тут же подумала, что лучше до поры не ворошить эту тему, пусть сначала Донала перестанут мучить кошмары, мальчики привыкнут к новой жизни и постепенно осознают, что отец умер, но жизнь продолжается, что все меняется, и кое-что, может, даже и в лучшую сторону.