Nomen Sanguinis. Имя крови - [88]

– Твое упорство похвально, но повторение одного и того же в неизменных обстоятельствах в надежде на другой результат не есть признак ума. – Гвинн лежал, скептически рассматривая Алию.

– Да, лежать и ждать смерти – это, конечно, признак ума, – огрызнулась Алия.

– Разве твой маячок до сих пор не посылает сигнал Маркусу? Он же все еще в тебе.

– Откуда ты знаешь?.. Ах да. – Алия вздохнула, вспомнив, что теперь Гвинн знал о ней все. – Может быть, открыться – тоже не признак ума, – сказала она тихо и услышала его смех.

– Давай же воспользуемся нашим заточением тут как отпуском. Друг с другом. Без необходимости что-то решать и что-то делать, куда-то бежать и кого-то убивать.

– Другие мужчины вывозят своих любовниц для отдыха на эти, как их там… – Она щелкнула пальцами. – Бали с Мальдивами! А ты притащил меня в яму! – сварливо проговорила Алия.

– Ну, знаешь, какие любовницы, такой и отдых. – Гвинн, рассмеявшись, поднялся и обнял ее, Алия фыркнула.

Они опустились на пол и хохотали, а эхо разносило их смех, отражаясь от каменных стен.

– Пережить все, что мы пережили, и сдохнуть, просто сидя на месте – ничего тупее не придумать, да? – Повернулась Алия к Гвинну. – Я не уверена, что маячок тут работает. Мы в каких-то пещерах в горах, окружены глушилками и черт знает чем еще.

– Мы выберемся, – проговорил Гвинн, глядя на нее. – Просто пока я бы хотел остаться тут.

Алию кольнула эта фраза, она хотела зацепиться за нее, что-то спросить, но Гвинн уже целовал ее, сплетая их сознания. Их секс был долгим и нежным. Алия исследовала, пусть уже не так жадно, как в первые разы, их возможности. Иногда она находила особенно чувствительные точки Гвинна и доводила его до экстаза, но в последний момент эгоистично присваивала его удовольствие. Он лишь смеялся, называя жадиной. В другой раз она отдавала ему свои переживания без остатка. Финал всегда был одним – они становились единым целым: и телами, и разумом, и чувствами.

– Я ощущаю тебя частью себя. – Алия смотрела в далекое небо. Она знала, что солнце клонится к закату и скоро одинокий луч проникнет сюда. – Даже когда ты далеко, ты часть меня. И я не могу с этим ничего сделать. Иногда я думаю, что если бы тогда убила тебя, то мне стало бы легче, а потом понимаю, что это означало бы только одно – себя я бы тоже убила.

– Это самое милое признание в любви, что я слышал за века, – улыбнулся Гвинн. – Тем оно милее, что ты всегда умеешь ввернуть слово «убить» применительно ко мне.

Алия усмехнулась и легко поцеловала Гвинна.

– И все же мы тут слишком долго. У нас и были-то капли крови, но и такой малости больше нет. Нам нужно выбираться, Гвинн.

– К сожалению, да. Надо возвращаться в мир, решать его проблемы, решать наши проблемы. Искать Годвина и разрушить то, что было между нами.

– Что? – Алия приподнялась и недоумевающе посмотрела на Гвинна. Он встал и в раздумье прошелся по их темнице. Внезапно Гвинн остановился и посмотрел вверх. Закатное солнце запустило свой луч, и он потихоньку спускался по гладкой стене.

– Я знаю, где грань между нами и ними. И знаю, что нам не победить, если мы останемся вместе, – проговорил он.

– Гвинн, что за шарады? – Алии внезапно стало страшно.

– Ты не простишь меня, да это и к лучшему.

– Что ты сделал?

– Я принимал кровь Древних, Алия.

Алия вскочила на ноги и быстро подошла к Гвинну:

– Врешь! Я бы увидела.

– Неужели ты думаешь, что в моем разуме не осталось потайных комнат? – Гвинн усмехнулся. – Мои предки по материнской линии восходили к Ллугу. По преданию, он оставил нам кровь, и при первом причастии старшим детям нашего рода ее добавляли в человеческую. Мы называли это «копье Ллуга». Предание или нет, но у меня был флакон с черной кровью, и я принял эту каплю, как завещала мать. Из века в век, от одного Истинного рода Конхобар к другому мы питали себя кровью Древних. И будучи и так сильнее других после Великой Катастрофы, еще и преумножали свои возможности. Вот тебе секрет моего необычайного могущества… Вот секрет племени Туата де Дананн. И все же отец победил клан моей матери, потому что кроме могущества нужны еще хитрость и жестокость. А я – сын своего отца и своей матери.

Гвинн недвижимо стоял, глядя, как луч тихо сползает чуть ниже. Алия молчала, оглушенная его признанием.

– Они уже близко, я чувствую их. Нам и правда пора возвращаться.

– Кто они? – Алия всерьез начала опасаться за Гвинна.

– Квентин с командой, но ты права, тут они тебя не найдут.

– Я не пони… – начала Алия, но Гвинн развернулся, порывисто поцеловал ее и, обняв, прыгнул с ней в луч солнца, внезапно оказавшийся уже на полу.

– Нет! – закричала Алия, чувствуя, как ее обожгло, а потом сознание провалилось в темноту…

…Алия открыла глаза, когда ее тормошил Квентин.

– Где он?

– Кто? – спросил Квентин.

– Гвинн.

Тот покачал головой:

– Я не знаю, его тут не было. Маркус сказал, что видит твой маячок и ты недалеко от нас. Это все. Мы тут почти неделю кругами ходим, где ты была? Где все?

– Все? Иван утонул, были только мы с Гвинном. Где же он?

Алия пыталась что-то вспомнить. И не могла. Это настораживало.

Вот они были в дыре. Их близость. Что же еще? Что-то же было! Но что?