Nomen nescio. Имя неизвестно - [20]

В Легион все приходили сами, проходили жесткий контроль и приносили клятву на верность. Она автоматически становилась индульгенцией для любого – будь то Вечный или человек, – все его преступления и прегрешения отныне были в прошлом, значение имел только Легион. Жизнь была подчинена только приказам и заданиям Легиона. Для всех остальных легионер становился неприкосновенным, что бы он ни совершил ранее и кто бы за ним ни охотился. И даже связи крови Легион взял под свой контроль, заставляя Инициатора кровью подписывать документы, если его Вечный собирался уйти от него. Нарушение соглашения каралось смертью.

На протяжении веков это, конечно, привлекало в Легион отщепенцев, преступников, маньяков, убийц, революционеров и перебежчиков всех мастей. Люди приходили в Легион и с другой целью – продлить себе жизнь кровью Вечных, а то и для инициации, такие случаи тоже были. Однако сначала любой новичок годами должен был доказывать, что его желание начать новую жизнь искреннее. При нарушении правил, необоснованной жестокости или возвращении к старым привычкам легионера выгоняли. И там, за пределами Легиона, его ждала смерть. В особых случаях его уничтожали его же бывшие товарищи.

В отличие от других людей, Начо не приходил в Легион, чтобы замаливать свои грехи. Его путь был предопределен еще до его рождения. Начо знал о распределении сил с детства. Семья Начо долгие годы была связана с Легионом, когда туда пришел прапрапра и, может быть, еще пару раз прадедушка Доминго, сбежавший от Инквизиции алхимик. Он нашел тут новый дом и семью, а его сын, которого он привел с собой, вступил в Легион. С тех пор так и повелось – один из детей Доминго оставался в Легионе, остальные, давая клятву неразглашения, при желании уходили. Зачастую, правда, возвращались. Сложно жить в мире, зная не понаслышке, какой он на самом деле, зная о Вечных, помня о постоянной опасности, которая исходила от них. Начо знал, что сила Вечных легла в основу легенд и мифов всех народов. Что уж говорить об Истинных.

Чаще всего Вечными становились после инициации, на что давалось разрешение главами кланов, владетелями территорий, а в особо редких случаях даже Советом. Слишком много проблем было в прошлом с инициированными, поэтому Совет принял решение поставить под надзор и эту часть жизни Вечных. Инициированный помещался в карантин под наблюдение. При хорошем стечении обстоятельств он поступал в услужение клану своего Инициатора, при плохом – его уничтожали. Это только в кино и глупых книгах любой укушенный становился вампиром, на деле это был сложный и весьма болезненный процесс трансформации, который переживали не все. А пережив, тут же попадали в жесткую иерархическую систему, выбраться из которой было почти невозможно.

Наверху пирамиды стояли Истинные со своими безграничными возможностями, силой, которая подчиняла и ломала и Вечных, и людей, с амбициями богов и дрязгами собак, делящих территорию. Истинные одновременно вызывали у Начо восхищение и ненависть. Они начинали войны просто взмахом руки, когда люди устремлялись друг на друга, не понимая даже, как это произошло. Насылали болезни и останавливали их. Они заставляли людей мерзнуть в жару и обрушивали на их головы реки крови.

Под ними были Вечные и Вечные их Вечных, кланы строились на связях крови, и редко когда туда попадали пришлые. Конечно, каждый из Вечных мог на короткий срок отвести глаза человеку или приказать ему забыть краткий миг их связи или нападения, но ни один из них не мог сравниться в силах с Истинным.

Связь крови была своего рода оковами Вечных, их криптонитом. Встроенная в связь крови система вассальной зависимости между Инициатором и Инициируемым обрастала чувствами куда более сложными, чем мог представить себе любой человек. Начо, наблюдая за этим всю жизнь, так и не осознал до конца силу этой связи, хотя в какой-то момент ему даже казалось, что он приблизился к пониманию, попробовав крови Вечного.

Сегодня в одном из подразделений Легиона служил его сын Родриго, названный в честь пра-прапра и прочие пра дедушки-алхимика.

Именно Родриго и был причиной плохого настроения Начо. Сын сидел тут же, небрежно откинувшись в кресле и рассматривая отца.

– Ты уверен? – Начо посмотрел на Родриго и поджал губы.

– Конечно.

– Ты видел ее всего однажды мельком! – Начо произносил каждое слово с нажимом, будто тыкая пальцем в грудь Родриго.

– Отец! Это точно была Алия.

– Она тебя не узнала? Никак не показала, что ей нужна помощь?

– Посмотрела так, будто увидела грязь под ногами.

– Где?

– На задании в Сирии. Она была вместе с карателями Вестфорда.

Начо устало потер виски.

– Ты не рад, отец?

– Не знаю. Правда, не знаю. Если это Алия, то я почти уверен, что нас ждут серьезные неприятности. Скажи нашим людям в Лондоне, что нужна информация. Пусть подключат Мартина, но с ним будьте осторожнее – эта пронырливая скотина шпионит на эрла.

Родриго коротко кивнул, встал с кресла, но у двери задержался.

– Разве это плохо, что Алия жива? Мы искали ее так долго!

– И мы смирились, сын. Ситуация с Алией всегда была неоднозначной, а Гвинн был скрытным сукиным сыном.