Ноль часов по московскому времени. Новелла I - [14]
И вообще дурак — мог под форменную рубашку тонкий свитерок надеть, у меня ведь есть такой подходящий.
Вторая налево аллея.
Проходим мимо.
И вон там, впереди, уже поворот на третью.
— Держитесь очень спокойно.
Мне только шумно выдохнули в ответ.
А еще дальше третьей аллеи невысокий забор из бетонных плит и обширный лесной массив.
«Ищи-свищи», — проносится у меня в голове.
Хотя преступник с деньгами может просто пройти задними рядами, выйти почти у ворот… вот какой-то в рабочей спецовке с ведром — почему не один из них?
Доходим до нужного поворота и останавливаемся.
Девушка достает маршрутную бумажку для дальнейшего своего движения, в другой руке у нее пакет, слова от нас — «нормально», «спокойно»…
Мы смотрим тревожно ей вслед.
Лешка с ненужной силой затаптывает в канавку окурок.
— Перестрелять бы их всех! Дим, ну куда страна катится?
Страна тогда действительно катилась, и с устрашающим ускорением. Страна, впрочем, лишь территория с определенным материально-вещественным составом, а главное — люди. И можно теперь определенно сказать: исторически выведенный тип человека в России оказался нежизнеспособным — стал вместе с социализмом разваливаться и приобретать облик чего-то пещерно-доисторического. А потому что это совершенно искусственно выведенный тип. Взглянем теперь попристальнее на первое его слагаемое.
Аскетизм, точнее — такая интенция, наблюдалась у разных народов во все времена: культивировалась в античном мире у стоиков, активно присутствовала в буддизме, в иудаизме формировала протестное движение караимов, сопровождала жизнь многих монашеских орденов Западной Европы…
Конечно же, и в России.
Однако с важной своей особенностью — индивидуальным отличием.
В других странах аскетизм принимался во имя чего-то превосходящего материальные выгоды. В России — из-за отсутствия выбора, без спроса самого человека, принуждаемого к аскетизму внешними обстоятельствами. В средневековой Европе (во все века свободной для перемещений) активные люди могли идти в различные ремесленные цеха и достигать уровня как минимум подмастерья (зажиточного и уважаемого), в наемные армии, в морскую службу — особенно развивавшуюся с XV века, чуть позже могли уехать в различные по всему миру колонии, а остававшиеся «на своей земле» не жили под страхом смерти от голода. И феодальный порядок в Европе никогда не доводил низшее сословие до абсолютного бесправия, как крепостное право в России. Причем в уже не средневековой России бесправие это опускалось до совершенного издевательства. 1848 г. — по многим государствам Европы прокатываются революции, люди борются за гражданское равноправие, свободу печати; парламентаризм закладывается в государственные основы; а личная и имущественная неприкосновенность, равная для всех судебно-законодательная защищенность давно уже действуют и не стоят на революционной повестке дня. Задачи европейских революций 1848 г. через 70 лет будет решать (и не решит) наша Февральская революция. А пока этот год отмечен у нас публикациями «Записок охотника» Ивана Сергеевича Тургенева — страшных записок, которые давно никто не читает, и только школьники осиливают из них первый рассказ «Хорь и Калиныч»; он, как раз, самый из всех безобидный. Но дальше скверно, и каждый новый сюжет добавляет серые и черные краски. Хотя сам Тургенев обличительных задач в «Записках» не ставил — просто описал увиденное во время летне-осеннего охотничьего сезона. Прочитайте хотя бы рассказ «Бурмистр» — хватит для общего понимания: изувер-староста мордует деревню, «нелюбимым» делает жизнь хуже ада, но помещика он вполне устраивает, и когда двое крестьян на коленях (!) просят у того полагающегося заступничества — отвечает им кулаком в лицо. А в Европе про «крестьянину в морду» вообще не знали, вернее — знали, что за это запросто попадешь под суд; личной принадлежности тоже не существовало и христианин христианином не торговал.
Что же в сухом остатке?
Европейский аскетизм направлен к свету, и ничего общего не имеет с нашим, окруженным враждебной тьмой, которую человек, естественно, ненавидит. Такое «враждебное» часто доходит до всего, что не он сам. Отсюда и ощущение родины как злой или незаботливой мачехи — так отчего же, при удобном случае, у нее из сумки денег не утащить? И отношение друг к другу растет из того же корня: любой незнакомец для нас — то самое «внешнее», согласно инстинкту ничего хорошего не сулящее.
Сказанное, разумеется, может быть критично воспринято, и на передний план у кого-то выдут другие соображения. Это естественно, только с одной оговоркой: здесь нет переднего плана, но обязательно присутствуют другие грани, на некоторые мы дальше укажем. Не сразу, впрочем. Есенинские слова «лицом к лицу лица не увидать» прекрасно подходят к историческому «сегодня», однако на слишком значительном временном удалении возникает другая угроза, от которой остерегает французская поговорка «истина в деталях». Выйти из положения, поэтому, можно лишь признав, что исторический результат неотделим от порождающего его процесса, следовательно, нет другого способа, как выныривать в том или ином его времени, схватывать что-то новое взглядом, наращивая, таким образом, фактический ряд. В этом смысле историческую картину нельзя до конца закончить — как нельзя наныряться в море, если человек всерьез приступил к этим занятиям, — тем не менее, можно решить важнейшую (особенно для нас, русских) задачу: понять, кто мы сейчас, потому что «сейчас» — исторический путь, который привел в данную точку, точнее — какой-то его последний важный кусочек, поэтому надо правильно выбрать «кусочек», а не начинать с Владимира-красно-солнышко.
Захватывающий интеллектуально-психологический детектив. Приступая к расследованию убийства владельца крупного фармацевтического предприятия — мог ли Дункан предположить, что придется вникать в историю христианства и совершить экскурс в область Непознанного?..
Двое друзей, прибывших в ранний осенний сезон на охоту в глухой уголок Аляски, к счастью, — великолепные стрелки. Но их пули не могут достичь кровожадного существа, уничтожившего за короткий срок нескольких человек. И хуже всего, невозможно понять, что это такое. А помощи ждать неоткуда. Люди посылали в космос собак и обезьян. Чем может оказаться для нас безобидный на чьей-то далекой планете зверек?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Убийство на территории хосписа расследуется пожилым лейтенантом и его молодым помощником. Убитый — хозяйственный поставщик хосписа, человек с изрядным криминальным прошлым. По ряду косвенных признаков опытный лейтенант приходит к выводу, что это месть. Но ее цена — собственная жизнь мстителя. Которую, может быть, удастся спасти? И не дать искалечить судьбу еще одному человеку?
Пожилой лейтенант, оставив свое место помощнику, уходит на пенсию и открывает частное детективное агентство. События быстро сводят их в совместном расследовании убийства главы крупного концерна. Узкий круг подозреваемых, каждый из которых в большей или меньшей степени имеет мотивы. Сюжет построен по принципу замкнутого пространства. Круг еще больше сжимается из-за неожиданного второго убийства. Один из подозреваемых «выбывает», ломая уже наметившуюся следственную схему. Кто-то из оставшихся трех — наверняка убийца.
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.