Ноктюрн Пифагора - [2]
И тут заговорил Орган — самый большой и самый мудрый из собравшихся, к тому же постоянный житель этого зала.
— Друзья мои! Музыка прекрасна. Музыка доставляет большую радость Человеку. Более того: она делает его счастливым. Музыку сочиняют композиторы. Исполняют ее музыканты. А помогаем музыкантам мы, музыкальные инструменты. Это чудесно. Более того: это почетно. Есть чем гордиться! И все-таки… Зачем смеяться над этой маленькой бессловесной Палочкой? Ведь вы ее видите впервые и ничего о ней не знаете. Конечно, она молчалива и не умеет издавать музыкальные звуки. Зато она может заставить звучать вас.
— Ну уж нет! — решительно пробасил Геликон. — Меня силой звучать не заставишь.
— Играть из-под палки? Никогда! — трагически взвизгнула Флейта-мама.
— Никогда! — подхватила Флейта-пикколо.
Бляммм! Это опять упали Тарелки.
— Слышали? — торжествующе закричали они. — Теперь все знают, что мы можем играть сами! Без людей и без палок.
— Но это же не музыка! — сердито прогудел Орган.
Как долго продолжался бы этот спор, сказать трудно. Но тут послышались человеческие голоса, и в зал вошли хозяева сбежавших инструментов.
— Моя Скрипка! Мой Гобой! Так вот они где… Как они сюда попали?
Оказывается, в тот самый день, когда инструменты решили сыграть в симфоническом оркестре, люди подумали о том же. И вот теперь самодеятельный оркестр был в сборе.
— Ллля-я-я! — подал голос Камертон, и зал наполнился нестройным музыкальным гулом.
— Какую симфонию исполняем? — деловито спросила Валторна у Скрипки.
— Пока что никакую, — усмехнулась та. — Прежде чем играть, не мешает хорошенько настроиться. Впрочем, вам, духовым инструментам, этого не понять…
Она не успела договорить. Учитель музыки ловко вскочил на подставку посреди сцены и взял с пюпитра Палочку — ту самую Палочку, с которой так неприветливо обошлись беглецы.
Тук, тук, тук! Палочка повелительно постучала по пюпитру, призывая всех ко вниманию, а потом взвилась и застыла в воздухе. Все мгновенно умолкли.
— Что это со мной? — подумала Виолончель. — Почему я так внимательно слежу за этой Палочкой? Волшебная она, что ли?
— Вот возьму и не послушаюсь ее! — решила про себя Первая Скрипка.
Но Палочка властно устремилась к ней, и Скрипка заиграла. К ней присоединились другие скрипки, потом альты, виолончели, контрабасы… Полилась чудесная мелодия.
— Мама, отчего мне так хорошо? — тихонько спросила Флейта-пикколо.
Но на этот раз Флейта-мама ничего не ответила: Палочка показала ей вступление, и она запела легко и протяжно.
Теперь уже все остальные инструменты с нетерпением ждут, когда маленькая волшебница позволит им присоединиться к играющим. Замерли наготове Барабанные Палочки. Повисли в воздухе Тарелки, готовые столкнуться по первому требованию. И Палочка ни о ком не забывает, никого не обходит вниманием. Взмах — и Тарелки ударились друг о друга с такой силой, что ушам больно стало. Взмах — зарокотал Барабан. Еще взмах — зажурчала Арфа…
И вот уже весь оркестр звучит в полную силу. Заливаются Колокольчики. Вздыхает Тромбон. Самозабвенно поют Скрипки. Инструменты наперебой стараются угодить своей повелительнице, а Палочка так и летает над ними и каждому успевает дать указание, обласкать, ободрить… Но вот она в последний раз взмывает вверх и разом опускается. Всё! Концерт окончен.
Музыканты вздохнули радостно и удовлетворенно, а инструменты заговорили на своем, только им понятном языке:
— Браво, Палочка! Прости нас! Мы были несправедливы к тебе. Теперь-то уж мы всегда будем тебя слушаться.
Но Палочка скромно молчала. Ведь у нее не было язычка!
— Мама, а эта Палочка в самом деле волшебная? — звонко спросила Флейта-пикколо.
— Не задавай глупых вопросов, — задумчиво вздохнула Флейта-мама. — Подрастешь — узнаешь.
КВАРТЕТ
Мне тогда было лет пять. В тот вечер меня уложили раньше обычного, а спать, как нарочно, не хотелось. Лампу в комнате погасили, но дверь в столовую оставалась приоткрытой, и оттуда выпадала яркая полоска света. Я лежал, смотрел на эту полоску и прислушивался к оживленному голосу за стеной: это папа приглашал кого-то в гости по телефону.
— Приходите через час, — говорил он. — Мы вас кое-чем угостим. У нас будет квартет.
Поначалу мне послышалось «у нас будет обед», и я удивился, потому что мы давно отобедали. Но папа повторил еще раз:
— Да, да, квартет. Свой, домашний. Надеюсь, вам понравится…
Я уже знал много трудных слов — аквариум, фокстерьер, пульверизатор… Но слово квартет услышал впервые и решил, что это непременно что-нибудь вкусное. Иначе им не стали бы угощать гостей. Может быть, это какой-нибудь необыкновенный пирог со сладкой начинкой? Но почему ж тогда мне не дали его попробовать?
Я уж собирался потребовать объяснений, но в это время полоска света исчезла — мама закрыла дверь, — и, очутившись в полной темноте, я незаметно для себя задремал.
Разбудил меня долгий, протяжный звук. Спросонья я подумал, что это скулит наша собака Бобка. Но звук шел откуда-то сверху, с потолка. Он тянулся, тянулся — казалось, ему не будет конца, — таял, исчезал, возникал снова… Окончательно проснувшись, я соскочил с кровати, подбежал к двери, тихонько приоткрыл ее и стал смотреть в щелку.
