Нога судьбы, пешки и собачонка Марсельеза - [21]
То есть к ужину.
Глава 7
Газетные будни
Никанор Иванович Сашик, спецкор газеты «Центральная славь», второй час сидел в кабинете Вениамина Александровича Карпова, застрявшего в пробке на Ленинском, и задумчиво смотрел на шахматную доску. Полуденный зной, тополиный и ясный, трепал незабудковую шторку главреда, и звуки весеннего дня, доносившиеся с улицы, кисельно и сонно качались в мутном, как рыбий пузырь, окне.
Никанор Иванович играл в шахматы с мухой.
Нельзя уже припомнить, как пришла в голову Никанору Ивановичу эта странная, целиком занявшая его мысль. И никто в кабинете Вениамина Александровича не мог наблюдать игры Никанора Ивановича с мухой, чтобы осудить, подивиться или посмеяться над ним.
Несмотря на сонную плавь висящего в окне майского лета, Никанор Иванович был сосредоточен и хмур, пристально следя за своей соперницей; облокотившись на зеленую скатерть стола, он, не глядя, комкал едва прикуренные сигареты.
Муха только что проползла с е5 на е6, чем привела Никанора Ивановича в справедливое недоумение, потом загнала его ладью в угол и совершенно недвусмысленно пригрозила поставить спецкору мат.
Съеденные ничтожным, кровожадным насекомым фигуры Никанора Ивановича лежали с правого края обездвиженной грудкой.
Никанор Иванович холодел, потел, пыхтел, утирая пот рукавом, вращал и сощуривал глаза. Он страдал.
Муха сидела, гадко и злорадно ухмыляясь, потирая лапкой о лапку.
Лицо Никанора Ивановича, синеватое после бессонной ночи, огляделось; пегие волосы, стянутые на затылке резинкой, качнулись.
Грустный, но цепкий взгляд спецкора быстро пробежался по стенам, потолку и углам и вдруг остановился на столешнице невысокого секретера. Лицо Никанора Ивановича оживилось. Кончик длинного носа еще чуточку удлинился, губы приподнялись в слабой улыбке. Там, в тени ижевского шестиэтажного шкафа, под лампой лежал свежий выпуск «Центральной слави», развернутый на статье Никанора Ивановича с хлестким названием «Выбор всегда за нами!».
Спецкор обернулся на муху. Гнусное существо следило за ним круглыми черными очками. Мушиных глаз под этими очками было совершенно не видно, и никакая мысль не читалась на бессмысленной, гладкой физиономии насекомого.
Никанор Иванович привстал осторожно, чтобы не вспугнуть противницу, и, обойдя ее вдоль стены на мысочках, подхватил «Славь», затем, шурша едва слышно, свернул вчетверо.
Муха, казалось, насторожилась: перестала потирать лапки и, встав на них, растопырила крылья, но и только.
Спрятав оружие за спину, Никанор Иванович направился к сопернице беззаботной походкой, давая мухе понять, что ничего не замышляет против нее.
Муха нахмурилась, переступая по клетке, и спецкору показалось, то ли от душного, стоячего воздуха, то ли от его желтой прокуренной густоты, что насекомое принялось очень быстро, как только во сне бывает, увеличиваться в размерах.
Выросли неприятные щеки и отвратительная щетина на них. Выросли несоразмерно большие очки. Выросли с противным шебуршанием и распрямились крылья, а над хромовым черным телом дыбом встала шерсть. Шесть мушиных колен задвигались, переступая, и вышли далеко за края игральной доски.
И без того синеватый спецкор позеленел и попятился. Пальцы его беспомощно вцепились в «Славь», которая, увы, уже не могла послужить оружием. Во рту стало кисло.
Однако увеличившаяся так неестественно и неожиданно муха не спешила напасть – встав поудобнее на задние ноги, она пристально смотрела на Никанора черными очками, опять потирая лапкой о лапку.
Наконец, вероятно, приняв какое-то решение, муха сделалась еще больше – шахматная доска стала в сравнении с ней точно спичечный коробок – и, достигнув спиной закопченного потолка, уродливой волосатой тенью накрыла трясущегося спецкора, сказав голосом Вениамина Александровича: «Никанор, просыпайся! Есть дело!»
Никанор Иванович послушался и проснулся.
Дело, порученное специальному корреспонденту Н. И. Сашику Вениамином Александровичем, состояло вот в чем.
С недавнего времени в информационно-редакционный отдел новостного издания стали поступать письма весьма странного и даже тревожного содержания.
Нельзя сказать, чтобы информационно-редакционный отдел, возглавляемый опытным работником печати Пургеном Мстиславичем Сонечкой, был обеспокоен их странным и тревожным содержанием: все письма, обыкновенно поступавшие в этот отдел, были либо тревожными, либо странными, либо и теми и другими вместе. Правда, иногда на этот адрес ошибочно поступали письма от дам, потерявших смысл жизни или еще что-нибудь в ней, однако такие письма мгновенно переправлялись секретаршей информационного Мусей в задний разворот публикационного, под рубрику «На сердце рана у меня». А этим важным литературным разделом многомилионного издания полновластно владела Кобупыркина-Чудосеева.
Кобупыркина-Чудосеева была страшная женщина. У Кобы, как звали в информационном эту «публикационную» даму, умевшую превращать рецепты приготовления борщей в рецепты удержания мужей, а советы по их удержанию – в рецепты их приготовления, были желтые глаза с белыми бликами и черными точками.
Кобупыркина-Чудосеева, которой Муся по ошибке переправила несколько поступивших писем, прочла их, еще раз перечла и нахмурилась. Прежде чем давать прочитанное в своей нежно любимой рубрике «На сердце рана», следовало проверить их информативно-несущее содержание. Коба пошла к Карпову и бухнула под нос издателю стопку.
Эта книга встанет в один ряд с «Школой для дураков» Саши Соколова и «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева. И дело не только в удивительном языке, которым она написана, а в силе трагического напряжения, на котором она держится. Искренняя, преданная, хотя и не без щербинки, любовь. Психологическое насилие вполне определенно очерчивает портрет блаженного героя. «Опаздывают те, которых ждут… А ты себе не нужен…, — сказала мать». «Бобрыкин ненавистный» — маленький (не главный) мучитель в школе и муж подружки, когда дети повзрослели.
Александра Николаенко – художник, писатель. Окончила Строгановский университет, стала одним из самых молодых членов Московского союза художников, иллюстрировала детские и взрослые книги. В 2017 году стала лауреатом премии «Русский Букер» за дебютный роман «Убить Бобрыкина». Федя Булкин живет с бабушкой, а родители его в командировке – строят Град Небесный. Главная Федина мечта – добраться туда, к ним. Для этого он учит таблицу умножения, пишет письма Деду Морозу и Ленину, спорит с Богом и, конечно, взрослеет, не забывая откладывать деньги в кошку-копилку на билет до Града.
Если бы вам кто-нибудь сказал, что у вас на плече сидит шушера? Разве вы бы поверили? А они, между прочим, вполне реальные жители большого города, только невидимые нашему глазу. Вот и устраивают эти шушеры неприятности простым гражданам. А еще то светофор неожиданно встанет на пути, то кодла повстречается, то ведьма в окне напротив, то черт, призывающий сделать доброе дело…В общем, стоит быть начеку: скучать точно не придется!
Ближайшее будущее. Люди обрели бессмертие. Посредством усилителей, вживленных мозг, и сети ретрансляторов текущая конфигурация личности непрерывно фиксируется на параллельных носителях ("базах") и при умирании тела инсталлируется в новое. Процесс умирания, расставания со старым телом и возможность заглянуть в потусвет стали увлекательными приключениями. Обстоятельства смерти имеют значение. Организацией соответствующей ситуации, постановкой смерти занимается каюр. Профессия нелегальная, все события смерти расследуются демографической полицией.
Молнегорск окутан тайной. Многие ее хотят разгадать, стремясь попасть за Стену внутри города. А теперь, после очередного загадочного убийства и изоляции района, искатели приключений нахлынули с новой силой. И не все из них остались в живых, по возвращению домой. Полиция в замешательстве, ведь люди умирают дома, без следов насилия, за закрытыми дверьми и с каждым разом это все меньше похоже на случайность. Александра загадочные события также не обходят стороной, и он оказывается в самом их центре. Едва отпраздновав 16-летие он понимает, что с ним что-то не так.
Герои рассказов – простые люди, которые нас окружают. Что их тревожит? Чем они озабочены? С первых страниц становится ясно, что это не герои, а, скорее, антигерои – во многом ограниченные, однобокие личности, далёкие от чеховского идеала. Сюжет центрального рассказа «Стезя» – это история о маленьком человеке. Забившись в квартиру-каморку, он, как рак-отшельник, с опаской взирает на окружающий мир. Подобно премудрому пескарю Щедрина или Обломову Гончарова, он совершенно оторван от реальности, но не лишён проницательности и пытливого дерзкого ума.
В сборник прозы ленинградского писателя, лауреата Государственной премии РСФСР, включены новая повесть «Свирель на ветру», а также ранее издававшиеся повести «Первые проталины» и «Орлов».
В повести ставятся острые нравственные проблемы неуставных отношений в воинских коллективах. Для массового читателя.
«Водная пирамида» — роман автобиографический, бытовой, одновременно — роман философский и исторический, открывающий широкую картину балканской жизни. Центральный герой романа, Отец — беженец, эмигрант, который ищет пристанище для себя и своей семьи. По-балкански неспешно автор расплетает перед читателем «запутанные и частенько оборванные нити судеб» в поисках выхода из «балканского лабиринта».
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!