Ноев ковчег - [30]

Когда т. Вере исполнилось 17 лет, шла война, и она работала в столовой для военных летчиков. Рано утром в 4 часа она шла на работу и вдруг увидела самолёт, который летел вниз почти бесшумно, потому что не работал мотор. Самолёт в лесу упал, но взрыва не было. Вера прибежала в лётную часть, всех подняла. Группа поиска ничего не нашла, над ней посмеялись, что она спутала густые облака с самолётом, и на этом всё закончилось. Через 40 лет появились поисковые пионерские отряды, кто-то услышал эту историю, и ребята пришли к тёте Вере. Она показала им то место, где это случилось. Отряд нашёл самолёт. Он упал в болото, которое позже осушили, и оно оказалось на территории Москвы. В самолёте было два мумифицированных труппа - лётчика и стрелка-радиста.

После войны, когда у тёти Веры уже был ребёнок, она забеременела. Все жили в страхе, что снова начнётся война, и ребёнок казался лишним. Аборты были запрещены, и Вера решилась на подпольный аборт. Беременность оказалась с осложнениями, началось сильное кровотечение, и акушерка вынуждена была отправить её в роддом. Вера умирала от потери крови, но ей не оказывали помощь, пока она не выдала акушерку. Акушерку посадили в тюрьму.

Дочь тёти Веры имела двух детей и забеременела третьим. Тётя Вера настояла на прерывании беременности. Во время операции начались осложнения, и её с трудом спасли. Она молила Бога о своём спасении ради детей и дала клятву, что родит столько, сколько Бог даст, если останется жива. Она родила тринадцать детей. Они жили в очень маленькой квартире из трёх комнат, было много проблем, и каждую следующую беременность дочери тётя Вера принимала как катастрофу и очень активно настаивала на аборте. Потом она любила всех внуков, нежно заботилась о них, но всегда говорила: "А ведь его (её) могло не быть, если бы дочь послушалась меня".

В доме, где жила тётя Вера, проживала женщина с психически нездоровой дочерью. Девочку время от времени госпитализировали в психбольницу на достаточно длительное время. Она не любила больницу, и мать-алкоголичка спекулировала этим: если дочь как-то начинала проявлять себя и мешала ей, она грозила вызвать скорую помощь. Однажды, когда приехала скорая помощь, девочка закрылась и не открывала дверь. Мать попросила тётю Веру постучать и сказать, что машина уехала. Девочка открыла дверь - и её забрали в больницу. Через какое-то время мать девочки умерла, и девочка закрылась в квартире. Несколько дней её уговаривали открыться, но она же знала, что за добрым голосом и словами тёти Веры врачи в белых халатах, которые её заберут. И она не открывала дверь. Прошло несколько недель, все были заняты своими проблемами, в квартире было тихо, и все решили, что девочка незаметно ушла из дома - всем было удобно так думать. Через полгода к тёте Вере прибежала женщина, живущая этажом ниже девочки, и сказала, что наверху что-то упало. В этот раз все нашлись - и прокуратура, и слесарь, который открыл дверь, и милиция. Упала девочка. Она умерла, сидя на стуле на кухне, облокотившись на стол. Труп высох, мумифицировался и упал.

Обоснованно или нет, тётя Вера чувствует себя виноватой во всех этих происшествиях. Она не может быть счастлива и спокойна, будучи виновной в смерти людей, тем более, что она перенесла два инсульта, она покаялась в церкви в тех грехах, которые вспомнила, и приготовилась к уходу в мир иной. А весь свой негатив (по архетипу Тень) переносит на мэра города Лужкова и видит его огромным и страшным, у него мясорубка с двухэтажный дом и нескончаемая очередь людей, которых он перемалывает, а из-под мясорубки течёт река крови.

После соответствующей работы тётя Вера адекватно стала относиться к происходящим событиям и искренне удивлялась, что же это она с такой ненавистью воспринимала мэра, которого приняли и выбрали жители столицы России.

Итак, перенос собственного негатива на окружающих исключает понимание другого человека. Это является механизмом движения всех игр, начиная от семейных и кончая глобальными. "Не суди - и сам судим не будешь", - кратко излагают десять библейских заповедей эту истину. Если понимать это и постоянно помнить, то вряд ли захочется сплетничать, плохо говорить о ком-то - ведь это о себе говорим.

Во многих книгах по педагогике, психологии при возникновении конфликтов рекомендуется спокойно обсудить проблему, выяснить, кто что хочет и понять друг друга. Если помнить об архетипе Тень, вряд ли можно ожидать хоть какого-то решения проблем от такого "спокойного обсуждения": это будет выяснение отношений слепого с глухим, каждый будет проецировать на создавшуюся ситуацию свои программы-матрицы. Психолог совсем не удивляется, когда по поводу одной и той же семейной драмы муж и жена на приёме рассказывают о совершенно разных переживаниях, и может показаться, что речь идёт о других людях, других ситуациях. Как результат такого непонимания возникают обиды. Нет, наверное, ни одного человека, который когда-то не испытал бы этого чувства (так же, как чувства вины). Обижаются на родителей и детей, на начальника и подчинённых, на любимых, на жён и мужей, на правительство и народ и т.д. Вот если бы рядом существующие были не такими, а вот такими... - мечта очень-очень многих. Но дело в том, что обида с психологической точки зрения - это неудавшаяся манипуляция. Люди забывают, что каждый из нас - создание Всевышнего, и позволяют себе корректировать эту работу Господа Бога, "исправляя", ломая, подгоняя под себя рядом живущих людей. Но ведь эти рядом живущие люди - такие же, как вы: они в своём уме, со своими желаниями, планами, любовью, работой; и почему они должны говорить так, как в а м хочется, поступать так, как в а м хочется, планировать свою жизнь так, как в а м хочется?