Ночью в дождь... - [30]

— Брать надо на улице, другой возможности нет, — сказал я коллеге, сев в машину. — Их двое.

Одна машина должна оставаться на месте, а другая отъехать метров на сто назад. Если, выйдя из столовой, они не станут переходить через улицу, нам повезет.

В тот момент, когда они поравнялись с одной из машин, из потока пешеходов вынырнули четверо, задние дверцы раскрылись как бы сами собой — и через несколько секунд эти двое уже сидели на мягких сиденьях, а по бокам — наши работники. Как они там вчетвером уместились — непонятно.

— Я же тебе ничего плохого не сделал, начальник, чего цепляешься? — развязно сказал более рослый и попытался зубами открыть бутылку с пивом, но ее отняли.

— Чего слоняешься среди бела дня? Почему не работаешь? — должно быть, они с моим коллегой были старыми знакомыми.

— Как не работаю? Работаю. В лесничестве. В Илзенском лесничестве. Мамаша у себя в Риге прописать отказалась.

Парни все еще не оправились от ночной пьянки, не отрезвели они даже в отделении, где им велели выложить все из карманов.

Но револьвера у них не было. Ничего не было. Только деньги — на двоих около двух рублей. И носовые платки, грязные, как половые тряпки.

— Пошли, потолкуем, — коллега повел Лея Ненасытного в свой кабинет.

Значит, револьвер там, где остальные члены группы. А где? Ясно, что адреса Лей не назовет.

— Ты, видно, совсем спился. С Феликсом поддавали? — значит, коллега знает обоих.

— М-м…

— Неужели вдвоем вы так набрались? Мы с тобой давние знакомые, а ты мне тут рассказываешь всякие глупости.

— Честное слово — у Феликса. Утром только вышли подышать свежим воздухом.

— Где же дышали воздухом?

— Везде… В парке Аркадия, около чулочной фабрики «Аврора»… Я ведь ничего плохого не сделал, начальник. Если у тебя что-нибудь есть на меня, выкладывай!

— Вон руки какие чистые, белые? Тоже мне лесоруб!

— Так ведь в рукавицах… Можете позвонить в лесничество и проверить — там должен быть телефон. Если я что-нибудь плохое сделал, пожалуйста, поговорим. Но у вас на меня ничего нет, начальник! Нет. Пустые ящички! Я, может, стал теперь порядочнее, чем вы. — Парень, склонив голову, нахально смотрел моему собеседнику в лицо.

Мне показалось, что разговор вот-вот забуксует. Я не знал еще, что ведшему дознание была известна одна, совсем небольшая информация. Работник, первым заметивший Лея Ненасытного, видел, когда парни выходили из ворот одного дома. Он стал за ними следить и, когда Лей с приятелем зашел в столовую, из автомата позвонил дежурному отделения. Где же остальные члены группы? Остались в доме? Дом работник запомнил, а номер — нет. Сказал, что это большой шестиэтажный каменный дом, во дворе еще такой же. Значит, в общей сложности квартир двести. Но у нас нет ни прав, ни сил совать нос во все квартиры. Ждать на улице? Как долго? Что, если там никого нет? Оставалось надеяться на то, что от Лея удастся получить более точные координаты. Во-первых, хотя бы в котором доме — с улицы или во дворе, во-вторых, этаж. Но как только Ненасытный поймет, чего от него хотят, он сразу закроет рот и из него не вытянешь ни слова: имеет уже три судимости. Уголовник с таким стажем молчать будет просто ради престижа.

— Почтеннейший… Ты же стал совсем как базарная баба. Правду вообще разучился говорить, врешь теперь даже тогда, когда в этом нет необходимости и смысла. Чтобы я поверил, будто работаешь в каких-то там Илзенах!

— Честное слово! Расчищаем просеки от кустов. Я отработал два воскресенья, и бригадир отпустил меня на пару суток повеселиться. А то там в лесу со скуки помереть можно. Я бы в Риге прописался, да мамаша на порог не пускает.

— Довольно ты ей жизнь попортил — ей уже надеяться не на что. Зачем же ты врешь мне, что шел мимо «Авроры»? Врешь на каждом шагу.

— По парку, мимо «Авроры». Факт.

— Да неужели? А мой работник видел, как ты выходил из ворот… Ну, из того большого желтого дома, номера я не помню, а ты мелешь про Аркадию и «Аврору»! Если ты считаешь, что сегодня мы зря тебя взяли, то можем об этом поговорить особо, но ведь ты непрерывно врешь, и в этом я ничуть не сомневаюсь. В каком районе эти Илзены? Я закажу междугородный разговор.

Браво, коллега! Ловушка расставлена безупречно, только наживки маловато. А в соседнем кабинете что-нибудь вытянули из другого парня? Но вам это лучше знать, ведь вы хорошо знакомы с обоими.

— Извиняюсь, начальник, вы правы! По дороге я забежал к жене своего подельника. Ради приличия — расспросить, как у него, что у него… Ну, тары-бары… — Как только разговор коснулся колонии, парень сразу переключился на воровской жаргон. Чтобы покуражиться, как мне показалось.

— Ромка еще не вышел?

— Ему накинули на год больше, чем мне.

— И о чем же вы беседовали?

— Ее не было дома. Ушла куда-то.

— А-а, — протянул коллега. — Вот тебе бумага… Писать есть чем? Нет? Смотри не забудь вернуть, — он подал Лею свою авторучку. — Стол стоит на прежнем месте в конце коридора. Не забыл еще? И все по пунктам. Когда освободился, когда прописался, где работаешь. Я из-за тебя не собираюсь часами ждать междугородного разговора. Задание ясно?

— Все будет в порядке, начальник!