Ночные тайны - [99]

Хойкен видел, как на скамейке у входа собирались первые группы туристов. Вдруг его потянуло к средокрестию. Георг хотел как можно скорее пройти темный продольный неф. Он смотрел на колонны и видел, что возле каждой из них на маленькой консоли стоит фигура под готическим балдахином. Все эти скульптуры обязательно будут помещены в его книге о соборе, над которой уже работает Петер Файль. Одно издание — для взрослых, а другое — для детей, оформленное в виде игры, участники которой отправляются по собору на поиски деталей оформления и убранства.

Большую главу они посвятят иконе работы Лохнера «Поклонение волхвов». Хойкен подошел к средокрестию и вошел в капеллу мимо открытой решетки. Святая Мария сидела на троне и держала младенца-Христа на коленях. На ней была простая голубая накидка, а возле нее стояли два святых короля, закутанные в тяжелые парчовые мантии. Где третий король и какие дары они принесли? Слева стояла святая Урсула со своими спутницами, а справа — святой Гереон в блестящих золотых доспехах. Отец всегда путал его со святым Георгом. Благодаря этому Хойкен и получил свое имя. Кристофа назвали в честь святого Христофора, чья могучая фигура из камня с Иисусом-отроком на плечах нравилась отцу больше всех других скульптур в соборе.

Нужно ли ему зажечь свечу? Да, почему бы нет? Раньше со всем этим связывались их надежды и чаяния. Самой красивой церемонией была торжественная месса, когда министрант нес большую свечу. Кристоф и Георг были министрантами несколько раз. «Это научит их ходить прямо и не горбиться», — говорил отец. Настоящих восковых свечей сейчас почти не делают, вместо них предлагают маленькие свечки в пластиковых стаканчиках, которые больше подошли бы для чайной церемонии. Хойкен зажег одну, затем повернулся и подошел к раке с мощами, чтобы лучше рассмотреть ее. Рака была самой большой драгоценностью, которую он видел в детстве. Взрослые говорили, что это огромная святыня. Думая об этом, Хойкен сразу вспоминал слова «золотой топаз». Так в храме называли раку — прекрасную и таинственную. Мальчишкой он ждал, когда солнечные лучи проникнут через высокие церковные окна и упадут на сокровищницу. Она вспыхнет и засияет ярко-ярко, и тогда все поверят, что Святой Дух находится в золотом топазе и появляется в виде огня.

Хойкен прошел еще одну капеллу, перекрестился и вышел из собора через северный выход. По ступенькам он быстро спустился к железнодорожному вокзалу и решил посидеть в кафе, дожидаясь приезда Урсулы. Окружающий мир и внутренний мир собора уже не были связаны между собой. В соборе царили покой и умиротворение, в то время как снаружи каждую секунду нужно было реагировать на что-нибудь новое и всего бояться. Песни Магдалены Кожены были наполнены духом собора, ария «Наслаждалась покоем» точно характеризовала внутреннее настроение Хойкена. Ему, как и большинству людей, хотелось поскорее выйти из собора и оказаться в привычном мире. Для многих площадь более интересна, чем сам собор, поскольку точнее отражает их внутренний мир — сплошная серость без кусочка зелени. Не на что смотреть, никаких взлетов души — просто плоскость, по которой снуют несколько танцоров, певцов и скейтбордистов.

Немного позже Хойкен стоял на платформе и выглядывал поезд, на котором должна была прибыть Урсула. Сестра наверняка будет завтракать, поэтому Хойкен стоял там, где мог остановиться вагон-ресторан. Когда поезд подъехал и двери открылись, Георг увидел, что его расчеты оправдались: Урсула вышла именно оттуда. В руках у нее была коричневая кожаная сумка. Вместо накидки сестра надела сегодня синий костюм — пиджак и юбку. В первый момент Хойкен остолбенел, потому что в этом наряде она выглядела моложе и производила впечатление женщины, которая способна управлять большой фирмой или другим солидным предприятием. Зная, что сначала Урсула очень немногословна и сдержанна, Хойкен сам принялся рассказывать ей о том, что ходил в собор. На сей раз сестра не была пассивной, а, наоборот, стала задавать вопросы и сразу включилась в разговор. Внизу, возле камеры хранения, куда Урсула сдала свою сумку, она вспомнила, что золотой топаз трех королей — она могла поклясться — находится на самой крышке раки, тогда как Хойкен был уверен, что драгоценный камень прикреплен в центре боковой стенки, где были звезды.

Они вышли из здания вокзала и направились мимо музея Людвига к Рейну. Хойкен рассказал о своем вчерашнем визите в Мариенбург, о гуляше из дичи, который готовила Лизель, и о прогулке отца по саду. Ему нравилось то, что до сих пор он никому об этом не говорил, даже Яне — он только упомянул об этом сегодня утром, не вдаваясь в подробности. Сотрудники концерна были уверены, что старый Хойкен до сих пор находится в больнице. Георг еще не решил, как ему преподнести эту новость своим коллегам, чтобы они не подумали, что отец скоро вернется на верхний этаж концерна и будет возглавлять его как прежде.

— Ты твердо уверен, что он не появится снова в своем кабинете? — спросила Урсула.

— Он не появится. Дни, проведенные в клинике, были для него шоком. Отец хотел только одного — попасть домой. Но сейчас, когда он действительно вернулся в свой дом, он хочет освободиться от ненужных забот. Руководить концерном означало бы для старика подписать себе смертный приговор. У меня такое чувство, что он хочет совсем отойти от дел. Он все время говорит о том, что после книжной ярмарки назовет имя наследника. Если он выздоровеет, то сразу после этого отправится в путешествие.