Ночные тайны - [91]

Они прошли несколько шагов молча. Каждый ждал, что скажет другой.

— Ну, — наконец сказал Байерман, — закроем пока эту тему. Твое предложение — это честь для меня, я его принимаю. Ты доволен? И второе. Ты — человек на своем месте, и сам об этом знаешь. В будущем не задавай мне таких дурацких вопросов, а то я все брошу и уйду.

Они остановились перед большим бассейном с тюленями. Раньше Хойкен очень любил наблюдать за движениями этих животных, когда они плавали. Как элегантно они изгибались, как легко переворачивались на спину!

— Знаешь ли ты, какое у них изумительное чувство обоняния? — спросил Байерман.

— Нет, — ответил Хойкен. — И какое же?

— Оно настолько тонкое, что тюлени могут определить содержание соли в морской воде. Они всегда знают, где найти рыбный косяк.

Хойкен подумал, что это на самом деле фантастично. Почти такой вкус, как у специалиста, который за милю чует свою добычу. Наилучшим чутьем обладала Лина Эккель. Авторов она чуяла, как тюлени — рыбный косяк. Ему следует как можно раньше встретиться с ней. Нельзя терять ни одного дня в поисках добычи для его проекта.

7

Хойкен сидел в ресторане старого Кёльна на берегу Рейна и смотрел на реку. Эта осень была очень неровная. Началась как середина зимы, дождями и заморозками, а потом снова стала теплой и дни стали теплее, чем летом. Последние листья не хотели опадать. В Мариенбургском саду сербы-садовники ждали, когда же наконец смогут собрать их граблями.

В полдень на этих скрипучих стульях сидели только два туриста. Пройдет немного времени — и здесь соберется целая толпа, которая будет до самой ночи пить кёльнское пиво. Он не хотел идти сюда, но Лину Эккель отговорить было невозможно. Она хотела, чтобы вокруг были люди. Лина обожала сидеть среди этих праздношатающихся, чувствуя себя маленькой мишенью их мимолетных взглядов. В нескольких километрах южнее этого места его дети жарили в саду мясо. Хойкен мог бы поспорить, что из глубины дома доносятся песни «Renato Zero» и его дочь, наверное, переживает первую в своей жизни любовь. Он не хотел быть свидетелем этого. К счастью, Клара еще в отъезде, что позволит ему быть подальше от эротических сцен подросткового возраста.

Наконец пришла Лина. Он узнал ее по неестественной походке, причиной которой была короткая узкая юбка, на которую пялились все окружающие. Своей короткой юбкой, чулками в «сеточку» и невообразимо высокими каблуками Лина обрабатывала своих партнеров по переговорам. Молодые авторы, которых она опекала, становились весьма податливыми, а симпатичные девушки, которые писали печальные рассказы о своих первых разочарованиях, обещали себе тоже стать когда-нибудь такими же несгибаемыми, как Лина. В 80-е годы, когда на полотнах молодых живописцев еще можно было заработать много денег, она была успешным организатором художественных выставок. Когда этот рынок свернулся, Лина ринулась в литературу. Она делала переводы и была авторитетным руководителем отдела печати одного из театров, а потом стала литературным агентом. И сразу ее белоснежные хоромы, в которых устраивались выставки, превратились в кабинеты. Там, где прежде мучительно пробовало себя молодое искусство, возникли приемная и комнаты для трех сотрудниц — финансистки, экономиста и переводчика. Хорошо организованный женский клуб. Каждое утро они являлись на работу и вместе завтракали. На обед у них были только кофе и выпечка. Так все должны были продержаться до вечера. «Это помогает девушкам оставаться красивыми и стройными», — говорила Лина и угощала их минеральной водой, потому что это якобы полезно для кожи и поддерживает жизненный тонус. Много лет назад она была замужем, но никто не видел ее мужа. Наверное, это была неправда. Невозможно было представить Лину замужем. Она была слишком самостоятельна и свободолюбива. Знатоки утверждали, что она настолько независима, что сама избегает мужчин. Возможно, это так и было. Хойкен, во всяком случае, считал, что в глубине души Лина романтик, поэтому внешне она цинична и холодна. Наверное, она увлечена каким-нибудь лириком из Средиземноморья и тайно встречается с ним на Сицилии или Кипре. Можно предполагать что-то в этом роде, если женщина категорически не желает связываться с немецкими авторами.

— О, — проворковала Лина своим грудным голосом, — ты и в самом деле меня ждешь! Какая честь, что меня ожидает такой шикарный молодой человек!

Она специально опоздала. Ей нужно было маленькое представление — сцена, аплодисменты. Она хотела сначала покорить, только так можно было добиться ее расположения. Сегодня Лина надела короткую черную юбку и широкий жакет в разноцветную клетку. На вопрос Хойкена она ответила, что такие жакеты можно купить только в Дамаске. В начале знакомства она любила разыграть любительницу путешествий, и многих это впечатляло. Нью-Йорк был ее козырной картой. Она бывала там много раз в году, чтобы всегда быть в курсе самых последних новинок на литературном рынке. «Жаль, что я не встретилась с Хемингуэем, — сказала Лина однажды. — Я бы сделала ему лучший немецкий перевод».

Хойкен встал, и они поцеловались в обе щеки в знак приветствия. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь здоровался с Линой подобным образом.