Ночные тайны - [86]

, никого и ничего так не желал он в эти дни, как ее и того, чтобы провести с ней ночь в этом номере. Для нее он наводил здесь порядок. В глубине души Георг желал близости с ней, и эта жажда становилась все сильнее. Возможно, его страсть стала источником силы, которую он сумел приумножить. В борьбе за право быть наследником отца, а прежде всего в борьбе с тяжелой апатией и поднимающейся в душе горькой печалью. Он боролся со всем этим. После того незабываемого мгновения в его кабинете облик Яны все время стоял у Хойкена перед глазами. Его связи с семьей давно ослабли. Дети уже не нуждались в нем так, как раньше, и ничто не связывало его с Кларой. Большую часть времени она проводила за границей. Связь, такая крепкая когда-то, постепенно ослабела, а затем порвалась. Однажды он сказал, что живет по инерции, но осознал это буквально вчера, когда заболел его отец. Георг сам нуждался тогда в поддержке, но нигде не нашел ее. Бески, или Бетси, приготовила завтрак, он упаковал свой чемодан… В этот момент он уходил из дома. Конечно, тогда он не знал, что делает именно это. Он делал это неосознанно. Он переехал в этот номер и каждый день понемногу привозил сюда свои вещи. И вот он здесь. Приготовления были не напрасны. Хойкен не знал, что бы он здесь делал, если бы оставался один. Надолго. Может, отказался бы от наследства и продал его брату. Может, примирился бы с тем, что проведет в этой комнате несколько лет своей жизни. Просто проживающий, который ни с кем не разговаривает. Что это может плохо кончиться, он тоже понимал…

Через несколько часов он лежал бодрый и полный сил. «Veuve Cliquot Rosé» действовало на него, как раньше, тогда как Яна крепко спала. Хойкен встал, сделал еще один глоток и пошел к окну. Секс. Секс этой ночью ошеломил его. Тридцать лет подряд у него был секс с одной и той же женщиной. Только с одной. С тех пор, как они с Кларой вместе, она была его единственной женщиной. Когда волна сексуальной революции захлестнула всех и дошла до каждого его сверстника, Георг ее проигнорировал. Он всегда считал ее делом сутенеров и кривляк, которые на каждом углу пытаются приставать со своей беспомощной стратегией улучшения качества жизни. Правильное питание, питье, спорт или секс — на все это были свои продавцы. Хойкен точно знал, что этим занимается половина концерна. Находишь какого-нибудь партнера, а потом встречаешься с ним в одном из многочисленных клубов на окраинах города или где-нибудь в деревне. Секс в Зауэрланде. Только представить себе: темные уголки в перестроенных зданиях бывших сараев и конюшен, где еще десять лет назад находился крупный рогатый скот. Но сейчас — поехали. Вдвоем, втроем, вчетвером, вдесятером — чем больше, тем лучше и чем чаще, тем спортивнее. Пару своих сотрудников он застал за отбором. В понедельник они сидели в Интернете и просматривали рынок сексуальных услуг. Париж — это Мекка. Все говорят только о Париже и фантастических тамошних клубах, «прямо в центре, я же тебе говорю, прямо в центре, напротив — Нотр-Дам, слева — берег Сены, третий этаж, вот адрес». Французская литература переполнена описанием таких встреч во всех подробностях. У побывавших в Зауэрланде от них просто немели языки. Кристоф в своем издательстве выпустил две книги этого жанра, переведенные с французского. Они имели большой успех. Брат часто устраивал себе такие экскурсии выходного дня в Париж. В понедельник утром он снова сидел в своем директорском кресле, белый, как стенка, и еще раз педантично вспоминал все свои экстазы. Парижские салоны. Под таким названием все это уже давно обосновалось в Кёльне. Несколько лет подряд Хойкен наблюдал, как расширяется эта индустрия, как на каждом углу не позже полудня открываются эти клубы, так чтобы через час-другой можно было воспользоваться их секс-услугами. А он? Иногда он казался себе смешным со своей сдержанностью и антипатией. Тридцать лет сексуальных отношений с одной и той же женщиной… Кристоф хватался за голову, когда слышал об этом. Но Хойкен неохотно говорил с ним о таких вещах. Кристоф практиковал быструю смену партнерш уже с незапамятных времен. Хойкен подозревал, что он ведет дневник. Когда-нибудь, наверное, сразу после его смерти, эти заметки опубликуют. Ничего другого его брат, конечно, не напишет, кроме того, как можно роскошно развлекаться. Хойкен представлял себе, до какого высокого уровня Кристоф развил это умение. Даже если разговор был совсем недолгим, его брат все равно успевал сказать пару слов о своей сексуальной жизни. Когда его книга выйдет в свет, кого она будет интересовать, если во Франции тема секса в конце концов сойдет на нет? Его сексуальная жизнь была брачным сексом — единственный жанр, в котором Хойкен разбирался. О брачном сексе он мог бы написать целую книгу, он считал эту идею довольно оригинальной. С годами они с Кларой научились так чувствовать друг друга, что секс получался простым, как еда или питье. Достаточно было малейшего сигнала, чтобы их тела начинали делать одно общее дело. «Общее дело». Это хорошо, это было бы подходящим названием для его бестселлера. Именно эта общность и была самым прекрасным. Она расслабляла, она придавала сексу некую экзальтированность. Секс успокаивал и усыплял, как легкий наркотик, который принимается через день, чтобы дать отзвучать хорошему дню или плохой сделать по меньшей мере не таким плохим. С Яной все оказалось совсем не так. Она была не похожа на очень опытную женщину. Это Хойкен почувствовал бы сразу. Возможно, он был тоже очень занят собой. Его все время поражало, что с Яной у него все не так, как было до сих пор. Он был с ней осторожным, бережным. У них еще было время.