Ночные тайны - [81]

4

Хойкен уже много лет не был в филармонии, а на концерте музыки в стиле барокко — вообще впервые. За полчаса до начала он стоял внизу, на берегу Рейна — прилично одетый господин, который вышел подышать свежим воздухом. Георг немного поломал голову над тем, что ему надеть. Что надевают, когда идут слушать цимбалы, пару струнных и белокурую диву, распевающую «Lamento»? Он решил, что наденет свой темно-синий костюм без галстука — открытая рубашка подойдет для такого торжественного спектакля. Ему хотелось чувствовать себя непринужденно и легко, во всяком случае, свободнее, чем в своем офисе, где он никогда не появлялся без галстука. Уже пора идти. Чувствуя легкое волнение, Хойкен посмотрел на часы. Последний раз он переживал что-то подобное, когда был школьником и хотел познакомиться с какой-нибудь девочкой. Тогда он болтался без дела, поджидая свою красавицу, а когда она появлялась в цветастом платье, рад был тотчас же исчезнуть.

О чем он будет говорить с Яной? Как и отец, Хойкен слабо разбирался в музыке. Светскую беседу в узком кругу он еще мог кое-как поддержать, но даже это для него всегда было тяжело. Георг не знал, о чем говорить на свидании. У него было неприятное ощущение, что он делает что-то такое, что потребует от него напряжения, и чувствовал себя не в своей тарелке. Такая же дрожь в желудке появлялась у него во время экзаменов в школе. Хойкен не мог понять, почему давно забытые ощущения вернулись именно сейчас, после всех этих лет, во время которых ему приходилось справляться с трудностями совершенно иного рода. Но в глубине души Георг догадывался, что его страшит. Он боялся, что Яна появится перед ним в чем-то сияющем, надетом специально для него. Больше всего ему хотелось бы избежать такого натиска. Он не мечтал ни о чем особенном, просто в этот теплый, прекрасный вечер хотел наслаждаться концертом, на который попал по воле случая, поддавшись своему настроению.

Черт, уже пора идти! Не может же он и дальше стоять на берегу Рейна, как будто не он сам все это затеял. «Наслаждалась покоем, к которому стремилась моя душа…» Эта ария нравилась ему больше всего. Он слушал ее много раз, даже однажды ночью прослушал весь диск. К счастью, у Кожены было не сопрано, как у Марии Каллас. Сопрано он не выносил. Голос Магдалены звучал приятно и мягко, словно она пела для своих хороших друзей, когда можно даже иногда взять не ту ноту. В нем чувствовалась теплота, кроме того, певица четко произносила слова. Это ему тоже нравилось. Хойкен любил понимать, о чем поют, а не вслушиваться в пение. Так о чем же он беспокоится? Он подготовлен, он выполнил домашнее задание, а сейчас нужно идти в зал. Эти два часа он выдержит с честью.

Хойкен узнал Яну сразу, как только вошел в фойе. До начала концерта оставалось около двадцати минут. Всюду прохаживались немолодые пары, по их многозначительным взглядам можно было заключить, что они собрались прикоснуться к возвышенному. Яна стояла среди этих людей совершенно спокойно. Она не озиралась, а перелистывала программку, словно пришла сюда одна. Однако выглядела она при этом так, что все присутствующие, тайно бросавшие на нее заинтересованные взгляды, понимали, что эта высокая красивая девушка в темно-синем платье на тонких бретельках не могла прийти сюда одна. Костюм Хойкена был только чуть-чуть светлее ее платья. Когда Георг направился к ней, все выглядело так, будто они заранее договорились, что оденут на концерт. Он с удовольствием сбежал бы сейчас отсюда в свой номер, чтобы переодеться во что-нибудь другое, так неприятно было ему все происходящее. Хойкен сглотнул и замедлил шаг. Там стояла не его секретарша, а молодая женщина, которая ждет своего любовника.

Георг шел к ней, и Яна вдруг посмотрела прямо на него и сразу узнала, как будто почувствовала его приближение. Однако она не двинулась с места — так и осталась стоять, ожидая, пока Хойкен подойдет, и от ее улыбки ему стало еще тревожнее. Он протянул ей руку. «Меня зовут Хойкен», — пронеслось у него в голове, потому что ему показалось, что он на вечеринке и должен представиться.

— Добрый вечер, — услышал он голос девушки. Она сказала это совершенно непринужденно, без тени смущения и, протянув программку, принялась что-то объяснять.

Он плохо слушал, потому что был слишком занят ее внешностью. На ней было платье без рукавов, которое облегало ее фигуру, оставляя спину открытой. Когда она направилась в концертный зал, Хойкен шел сзади, ослепленный этим зрелищем. В то же время все выглядело так, словно она не собиралась произвести своим нарядом впечатление. Это платье было не очень нарядным, нет, overdressed, как сказал бы Петер Файль.

Сейчас он должен был справиться со своим возбуждением и вести себя как можно естественнее. Наверное, было бы неплохо выпить бокал шампанского. Тогда они не стояли бы такие растерянные, обсуждая тему музыки в стиле барокко. Хойкен незаметно огляделся. Возле маленькой стойки с напитками не было ни одного человека. «Типично для немцев, — подумал Георг. — Все ждут антракта, чтобы выпить, потому что так принято, пьют в антракте и ни в коем случае не перед концертом». Следует ли ему и дальше обращаться к ней на «вы» или отважиться перейти на «ты»?