Ночные объятия - [104]

Их время заканчивалось.

Саншайн скормила ему немного салата, и он приложил все силы, чтобы не вздрогнуть.

— Почему твои глаза больше не янтарные? — спросила она.

Он проглотил еду и глотнул вина.

— Это часть образа Темного Охотника. Из нас сделали хищников, чтобы мы могли искать и убивать даймонов. Наши глаза становятся черными и расширяются больше, чем у людей, так что мы можем видеть во тьме.

— А ваши клыки, они — чтобы сосать кровь?

Он отрицательно тряхнул головой:

— Нет, кровь никогда не была мне по вкусу. Клыки — это тоже часть образа.

— А тебе нравится то, чем ты занимаешься?

— Иногда это весело и интересно, а иногда это нагоняет скуку. Но по большей части, я об этом не думаю.

Казалось, она смирилась с этим.

В течение нескольких минут она жевала, а потом спросила:

— Тэлон, почему ты отдал свою душу?

Отведя взгляд, он очень ясно увидел тот день.

Он лежал на алтаре с привязанными выше головы руками. На голой груди кровью были выведены жертвенные символы. Этот день был холодным, но там присутствовал каждый член его клана.

Друид в черных одеждах посмотрел на него и безжалостно улыбнулся.

— Схватите Кеару.

Слова кузена зазвенели в его голове. Прошла целая минута, прежде чем до него дошло, что случилось. Потрясенный, Тэлон смотрел, как его люди схватили Кеару за руки.

— Спирр, помоги мне, bràthair, пожалуйста!

Он пытался избавиться от пут, пока запястья не пронзила острая боль и из них не потекла кровь. Он кричал, чтобы они освободили ее.

Он пытался добраться до нее, похожий на зверя в клетке.

Она взывала к нему, снова и снова.

— Боги пожелали, чтобы вы оба умерли за то, что сделала ваша мать.

И кузен глубоко воткнул кинжал в сердце Кеары.

Она испуганно посмотрела на Тэлона со слезами в глазах, изо всех сил пытаясь дышать.

И что хуже всего, в ее глазах он увидел разочарование.

Она верила в него, в то, что он защитит ее.

Мужчины отпустили Кеару, и она упала на землю, приземлившись на колени и руки.

— Спирр? — голос дрожал, она тянула к нему окровавленную руку. — Я не хочу умирать.

Сестра умерла у него на глазах.

Задыхаясь от ярости, он издал боевой клич и проклял их всех, призывая на них гнев Морриган, но богиня не отозвалась.

Именно Артемида откликнулась на его мольбу о мести.

Последнее, что он увидел, был Друид, который, прижав его голову к алтарю, резким движением перерезал ему горло.

Тэлон глубоко вздохнул и выдохнул, стараясь похоронить воспоминания. Это было прошлое, а сейчас ему нужно присмотреть за Саншайн.

— Я был молодым и в ярости, — ответил он со спокойствием, которого не ощущал. — За короткое время я потерял очень многих — моих дядю и тетю, тебя и нашего ребенка. После твоей смерти я ходил убитый горем. Я боролся с ним каждую минуту каждого дня. Меня поддерживало только знание того, что я нужен своему клану и Кеаре. Когда Друиды пришли ко мне и сказали, что я должен пожертвовать свою жизнь богам ради защиты клана, это было, по сути, избавлением. Я не думал дважды, позволив положить себя на жертвенный алтарь.

Тэлон сцепил зубы, опять мысленно увидев сестру. То, как она выглядела в тот день.

— Кеара плакала, но старалась быть сильной. Все шло так, как положено, пока он не повернулся к ней и приказал схватить ее. Он сказал, что мы должны умереть, чтобы умилостивить богов.

— Это было правдой?

— Нет. Он хотел стать королем. Для этого нужно было убрать нас с дороги, поскольку мы были законными наследниками. Я понимал его желание убить меня, но он не должен был трогать Кеару. Это было так несправедливо. Этого я не смог вынести.

Она накрыла его руку своей:

— Милый, мне так жаль.

Он сжал ее руку и закрыл глаза от мучительной боли, которую сейчас чувствовал. Прикосновение Саншайн было его единственным утешением.

— В конце концов они тоже пожалели.

— Что ты сделал?

Тэлон прочистил горло, пытаясь подавить воспоминания о той ночи. Эти сожаления. Похожий на монстра, он накинулся на деревню с единственной целью — добраться до кузена. И заставить ублюдка платить.

— Я пронесся через деревню, убивая каждого, кто вставал между мной и убийцей сестры. Женщины и дети разбегались, когда я прокладывал дорогу к Муррдиду. Отомстив ему, я спалил всю деревню до тла.

— И с тех пор ты служил Артемиде?

Он кивнул.

— Ты встречал ее когда-нибудь?

— Только один раз, когда она пришла, чтобы совершить со мной сделку за мою душу. Она встретила меня там, куда попадает душа, когда покидает этот мир, но еще не перешла в следующий.

— Ты не видел ее с тех пор?

Он покачал головой.

— Нам не разрешается контактировать с богами. Они смотрят на нас как на мерзость.

— А как насчет Эрота?

Он глубоко вздохнул, ощутив горькую иронию при мысли об этом любвеобильном, непочтительно-веселом боге любви.

— Он немного отличается от остальных. По некоторым причинам, ему нравится болтаться с нами.

Саншайн обдумывала его слова, пока заканчивала обед. Бедный Тэлон. Он испытал так много боли. Так много горя.

Ее несколько смущало, что он до сих пор путал ее с Ниньей. У них, конечно, могла быть одна душа, но обе были совершенно разными людьми.

Не то, чтобы это имело значение. Пока он связан с Артемидой и проклят Камулусом, у него не может быть свободы.