Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - [3]

— Да, — ответил я сухо. — Иначе моя жизнь прошла напрасно.

— А зачем людям с других звезд нужна Земля? Что у нас здесь есть такого, кроме останков прежних империй? Что они будут делать с жалким Рамом? С Парришем? С Иорсалемом? Загнивающие города! Кретины вместо принцев! Ну, Наблюдатель, признайся: вторжение — это миф, а ты совершаешь бесполезные движения четыре раза в день, а?

— Это мое ремесло, мое дело — Наблюдать. А твое — глумиться. Каждому свое, Гормон.

— Прости меня, — сказал он с поддельным смирением. — Иди тогда и Наблюдай.

— Я так и сделаю.

Рассерженный вконец, я вернулся к своим приборам с твердым намерением не обращать внимания ни на какие вмешательства, какими бы грубыми они ни были. На небе появились звезды. Я пристально вглядывался в мерцающие созвездия, и мой мозг автоматически зафиксировал множество планет. «Будем Наблюдать, — подумал я. — Будем бодрствовать, не обращая внимания на насмешников».

И я начал Наблюдать.

Я ухватился за ручки и почувствовал, как через меня прошел импульс энергии. Я мысленно перенесся в черноту неба и начал поиск враждебных существ. Какой восторг! Какое невероятное великолепие! Я, который никогда не покидал эту маленькую планету, через черную пустоту пространства, скользил от одной горящей звезды к другой, видел планеты, вращающиеся с огромной скоростью. На меня смотрели лица совсем без глаз и со множеством глаз, вся многонаселенная галактика была где-то здесь, со мною рядом. Я пытался обнаружить то место, где могли сконцентрироваться вражеские силы. Я искал военные лагеря и полигоны. Как и всю сознательную жизнь, я искал обещанных нам завоевателей, которым судьбой было предначертано захватить нашу истерзанную планету.

Я ничего не обнаружил, а когда уже вышел из состояния транса, опустошенный и покрытый испариной, я увидел, как спускается Эвлуэла.

Она приземлилась, легкая как перышко. Гормон позвал ее, и она побежала к нему, ее маленькие груди подрагивали, и вот он уже обхватил ее своими огромными руками. Объятия их были радостными, но бесстрастными.

— Рам, — выдохнула она. — Рам!

— Ты видела его?

— Я видела все! Тысячи людей! Огни! Бульвары! Рынок! Разрушенные здания, которым уже много тысячелетий. О, Наблюдатель, как прекрасен Рам!

— У тебя был замечательный полет, — сказал я.

— Просто чудо!

— Завтра мы отправимся в путь и устроимся в Раме.

— Нет, Наблюдатель, сегодня вечером, сегодня вечером! — Она горела молодым порывом, лицо ее расцвело от волнения. — Нам ведь осталось пройти совсем немного! Посмотри вот он!

— Сначала нам нужно отдохнуть, — сказал я. — Нам нельзя войти в Рам обессиленными.

— Но мы можем отдохнуть, когда мы туда доберемся, — сказала Эвлуэла. — Пошли! Собирайся! Ты ведь закончил Наблюдение, да?

— Да, да.

— Тогда пошли. В Рам! В Рам!

Я с мольбой посмотрел на Гормона. Уже опустилась ночь, надо было разбить лагерь и хоть несколько часов поспать.

Неожиданно Гормон поддержал меня. Он сказал Эвлуэле:

— Наблюдатель прав. Нам всем нужно отдохнуть. Отправимся в Рам на рассвете.

Эвлуэла надулась. Сейчас, больше чем обычно, она была похожа на ребенка. Крылья ее опустились, а тело как-то обмякло. Она демонстративно сложила крылья, и они превратились в два маленьких бугорка на ее спине размером не больше, чем маленькие кулачки. Она подобрала одежду, которую раскидала на дороге. Пока мы разбивали лагерь, она одевалась. Я раздал питательные таблетки, и мы забрались в наши убежища. Я забылся беспокойным сном. Мне снилась Эвлуэла, выделывающая замысловатые пируэты на фоне потрескавшейся луны, и Гормон, который летел рядом с ней. Я поднялся за два часа до рассвета и провел свое первое Наблюдение в этот едва родившийся день, пока они еще спали. Потом я разбудил их, и мы отправились к легендарному царственному городу, к Раму.

2

Утренний свет был таким ярким, ослепительным, будто рождался новый мир. Дорога была совершенно пустынной, люди не очень-то много путешествовали в наши дни, если только они не были скитальцами вроде меня и других Наблюдателей, у которых это вошло в привычку или стало ремеслом. Иногда мы останавливались и отступали в сторону, чтобы пропустить колесницу какого-нибудь члена союза Магистров, которую мчали с десяток ньютеров, запряженных один за другим. За первые два часа пути мимо нас пронеслись четыре колесницы, каждая была наглухо закрыта, чтобы надежно укрыть горделивые черты Магистра от таких простолюдинов, как мы. Еще мимо нас проскочили четыре продуктовые повозки. А в общем-то мы были на дороге одни.

На окраинах Рама многое напоминало об античных временах: колонны, остатки акведуков, ведущих в никуда, порталы исчезнувших храмов. Здесь мы увидели самый древний Рам, но мы нашли и наслоения более поздних времен: хижины крестьян, купола насосных систем, зияющие пустоты башен. Иногда мы натыкались на обгоревшие корпуса древних летательных аппаратов. Гормон все внимательно осматривал, время от времени подбирая что-то с земли. А Эвлуэла смотрела вокруг широко открытыми глазами и молчала. Вот так мы и продолжали наш путь, пока перед нами не выросли стены Рама.

Они были построены из голубого камня с блестящей поверхностью, очень аккуратно уложенного, и поднимались стены на огромную высоту — наверное в рост восьми человек. Наш путь в город лежал через арку, ворота были открыты. Когда мы подошли, от них отделилась человеческая фигура и двинулась к нам. Человек этот был в капюшоне, маске и огромного роста, на нем было темное одеяние союза Пилигримов. К такому человеку сами не подходят, но если он подзовет вас, то вы не можете пройти мимо. Пилигрим подозвал нас.