Ночные костры - [23]

Алиса Мирбо уезжала из Морстона в платье и мантилье своей покойной матери, опасливо восседая на чужой лошади, в солдатском седле, в компании вооруженных до зубов незнакомцев с острыми глазами. И самым устрашающим из этих воинов был человек, за которого она вышла замуж три часа назад.

Свадебная месса была короткой, но приличной, если учесть, что невеста — сирота, а жених — чужеземный рыцарь. Утром, до венчания, Алиса и две кухарки закололи и зажарили семь кур и вынесли к скромному пиршественному столу остатки копченой баранины. Потом Алиса надела свой свадебный наряд — последнее, что оставалось в старом сундуке из Пуатье, — и подошла к дверям церкви, в которой только вчера вечером познакомилась со своим женихом. Раймон появился в тонкой черной рубахе, надетой под малиновый стеганый камзол и кожаную кольчугу, — костюме достаточно нарядном, чтобы выказать уважение к церемонии, но при этом достаточно скромном, чтобы Алиса не испытывала стыда, стоя рядом с ним в старых одеяниях своей матушки.

Не прошло и часа, как свадебный эль закончился, а скромное угощение исчезло со cтолов, расхватанное множеством жадных рук. Раймон пил за здоровье своей жены и отошел от нее только один раз, чтобы поговорить с докучливым пареньком Уотом. Онвелел Алисе дать мальчику куриную ножку, а сам отломил большую горбушку от лежавшей перед ним буханки черного хлеба, сунул ее в руки ребенку и отвел его в сторону. Говорил он с Уотом тихо, неторопливо. В первое мгновение у Алисы появилась надежда, что Раймон все-таки разрешит мальчику поехать с ними, но он не отменил своего решения, которое высказал утром отрывистыми, пренебрежительными словами. Она напрягала слух, пытаясь разобрать, что он говорит ребенку, но Раймон предусмотрительно понизил голос. Как видно, он начал поиски королевских сокровищ с допроса самого доверчивого жителя Морстона.

Вскоре супруг и повелитель вернулся, взял ее за руку и созвал воинов, которые должны были ехать вместе с ними в Кернстоу. Начались прощания, слезы и объятия. В этой суете Раймон провел Алису, держа под локоть, сквозь маленькую толпу морстонцев, посадил на гнедую кобылу, и они начали подниматься на холм, чтобы скакать на восток. Если бы она воспротивилась и попыталась отложить их отъезд, он мог просто схватить ее и увезти силой. Поэтому Алиса поехала по доброй воле, оборвав прощальные объятия Эммы.

— Не серди его, моя овечка, — прошептала старуха. — Делай все, что он потребует. Обещай не перечить ему.

Когда перед ними открылась дорога на Кернстоу, ее муж оставил маленькую колонну всадников и вьючных лошадей и проехал немного вверх по склону скалы, отделявшей горную долину Морстона от болот, после чего развернул своего вороного мерина и вернулся к Алисе.

— Это здесь вы нашли труп? — спросил он громко, чтобы перекричать сильный северный ветер.

Алиса вцепилась в высокую седельную луку, едва держась на широкой спине лошади. Еще мгновение — и она соскользнула бы вниз, но большая рука Раймона сомкнулась на ее предплечье, предотвратив падение. Она вновь просунула оба сапога из бараньей кожи в единственное стремя и взяла у Раймона поводья.

Он поднял руку и указал на скалу.

— Здесь погиб ваш пастух? Алиса кивнула:

— Там, у подножия. Должно быть, оступился на вершине. Раймон коротко махнул двигавшимся сзади мужчинам и вновь поскакал к крутому, поросшему травой склону. Маленькая кавалькада въехала на огибавшую скалу тропинку, а крупный мерин Раймона преодолел короткий подъем на каменистую вершину.

Несколько мгновений спустя Раймон опять был рядом с Алисой.

— Склон не настолько крутой, чтобы можно было разбиться насмерть, — сказал он.

Алиса мысленно согласилась. Когда со скалы сняли труп Ларса, она подумала о том же. В ту ночь возле мертвого тела устроили бдение. Она спросила вдову, говорил ли Ларе о незнакомцах или о врагах. Врагов, разумеется, у него не было. Да и откуда в Морстоне враги? Живые враги…

Раймон внимательно наблюдал за лицом жены, как будто читал ее мысли.

— На теле были следы звериных когтей или зубов? — спросил он.

Алиса сосредоточила взгляд на желтых цветах утесника под скалой, заставив себя отвлечься от мрачных видений.

— Нет. Были только переломы. Видимо, Ларе упал. Он был стариком.

Стариком с острыми голубыми глазами и крепким жилистым телом…

— Не такой уж и дряхлый он был старик, если справлялся с овечьим стадом. Его смерть взволновала ваших людей.

Они подъехали к краю морстонского ущелья и увидели расстилавшиеся впереди бледно-зеленые болота.

— В том году пропал ваш кузнец. Ваши люди до сих пор говорят об этом случае.

«Не торопись, успокой дыхание».

— Я вижу, вчера вечером вы не теряли времени даром, — наконец проговорила Алиса. — Вы владеете этими землями всего одну ночь и одно утро, а уже знаете, о чем сплетничают местные пастухи.

— Да. Это важно.

— Вы понимаете их речь?

— Нет. Отец Грегори был моим переводчиком. У них странный язык, очень похож на бретонский. Наверное, мне будет непросто его выучить.

— Вам не нужно его учить. Я буду передавать вам, о чем они говорят.

На лице Раймона появилась легкая улыбка.

— Вы должны научить меня их языку, иначе я не смогу защищать Морстон и Кернстоу. К рассказам пастухов стоит прислушиваться. — Он обернулся в седле и вновь посмотрел на скалу. — Я не оставлю без расследования ни одну смерть, которая случится в этих краях.