Ночные грезы - [39]

«Впрочем, не одна Фиби была виновата в этом», – честно призналась себе Джордан. В том, что в последние годы они несколько отдалились друг от друга, была и ее доля вины. Для нее, Джордан, оказалось проще жить своей собственной жизнью, с головой окунувшись в бизнес, чем поддерживать отношения со старинной подругой. Тем более теперь у них было так мало общего – Фиби жила в Филадельфии, вела светскую жизнь, увлеклась благотворительностью, у нее были шикарный собственный дом, ребенок…

И к тому же муж. Муж, который, как сильно подозревала Джордан (да и Курт, судя по всему, тоже), под конец ввязался в какие-то темные делишки. Скорее всего именно в этом и кроется причина, почему их с Фиби убили.

В газетной статье Рено тактично называли преуспевающим адвокатом, хотя и намекали, что репутация у него, мягко говоря, сомнительная. Слава его была дурного толка. Обычно он брался защищать самых кровожадных и омерзительных подонков, благодаря его усилиям и красноречию разваливались самые громкие дела, и вскоре он приобрел известность как адвокат, которому удалось добиться оправдания нескольких хладнокровных убийц, причем действовал он исключительно в рамках закона. Джордан не раз удивлялась, как это ему удается жить в мире с собственной совестью, зная, что с его помощью подобные преступники вновь оказались на свободе. Но еще больше ее удивляло, как с этим мирится Фиби.

И вот теперь ей пришло в голову, не могло ли случиться так, что Рено имел несчастье перейти дорогу кому-нибудь из таких вот подонков и тот, пылая местью, обрушился не только на адвоката, но заодно и на его семью.

Гнев и ярость, кипевшие в ее груди, постепенно сменились тихой печалью, и Джордан снова заплакала. Но сейчас она плакала не только потому, что потеряла близкого человека… ей было невыносимо жалко Спенсера. Что с ним теперь будет? Когда все наконец выяснится и Джордан получит возможность сообщить в полицию о том, что мальчик у нее, дальнейшее будущее Спенсера будет зависеть от того, что решат власти.

Джордан задумалась о том, оставили ли его родители завещание. «Вероятно, да, – решила она. – В конце концов, ведь Рено был адвокатом. Наверняка там оговорено, кто станет опекуном Спенсера в случае их преждевременной смерти, только вряд ли это буду я». Рено с самого начала терпеть ее не мог. И уж конечно, он ни за что не согласился бы доверить судьбу единственного сына какой-то там подруге детства своей жены, даже несмотря на то что она была его крестной матерью.

Впрочем, кажется, Рено об этом даже не догадывался. Фиби, выросшая в католической семье, воспользовалась единственным разом, когда она приехала в родной город навестить отца без мужа, чтобы окрестить Спенсера. Она тогда объяснила Джордан, что Рено, мол, принадлежит к числу воинствующих атеистов и не видит смысла в том, чтобы его крошечный сын был крещен по законам какой-то определенной веры. Он, дескать, поклялся, что не будет возражать, если Спенсер, став взрослым, решит стать католиком; крестить же его сейчас, когда ребенок еще ничего не понимает, глупо и бессмысленно.

Но Фиби, которую воспитывала очень религиозная мать, к тому же рано умершая от рака, видела, сколько утешения давала той вера в Бога, в особенности перед смертью, и не могла отвернуться от религии. Джордан вместе с Фиби находилась у одра ее умирающей матери, когда та приняла последнее причастие, и помнила, каким утешением это было для несчастной женщины. Должно быть, перед глазами Фиби тоже стояло просветленное лицо матери, и она твердо решила, что ее маленький сын непременно получит благословение церкви.

Все произошло неожиданно – по крайней мере для Джордан. Счастливая оттого, что может провести хоть немного времени с любимой подругой и ее новорожденным сыном, она решила, что они просто собираются пообедать вместе. И чуть не упала от удивления, услышав от Фиби, что та уже обо всем договорилась и отец Ральф ждет их в церкви Святого Кристофера. Старенький добродушный священник, знавший обеих еще девочками и некогда дававший им уроки катехизиса, с радостью окрестил Спенсера. А Джордан стала крестной матерью. Прижимая к груди крохотный теплый комочек, она была по-настоящему счастлива. А то, что Фиби выбрала крестной сына именно ее, тронуло Джордан почти до слез.

Для нее не было важно, что крещение прошло в глубокой тайне и что малыш был завернут в простенькую голубую пеленку, а не в кружевную, старинную, отделанную рюшами и лентами. Фиби снова дала ей понять, что считает ее самым близким человеком, а в глазах Джордан только одно это имело значение. Может быть, теперь между ними и встал Рено, но Фиби по-прежнему любит ее. И она доказала это, доверив ей, Джордан, сначала бессмертную душу своего единственного сына, а теперь и его жизнь.

Что же касается Рено, то Джордан была абсолютно уверена, что он никогда бы не согласился назначить ее опекуном своего малолетнего сына, если что-то случится с ним и с Фиби. Скорее всего в качестве опекунов Спенсера родители выбрали какую-нибудь почтенную семейную пару, кого-нибудь из тех, кто принадлежал к их кругу.