Ночные гости - [4]
- Я ничего не сказал, - прошептал я, и Мириам в унисон со мной:
- Я ничего не сказала. - И невозмутимо добавила:
- Два варианта: мы здесь не единственные охотники за привидениями или же местные привидения не любят терять время. Оба варианта меня устраивают. Куда идем?
Я подумал, что первое впечатление Мириам могло бы быть и более сильным. Вслух я произнес:
- Начнем сверху.
Мы беспрепятственно дошли до лестницы и начали подъем, освещая себе дорогу фонариками, как оказалось, довольно-таки мощными. Когда мы миновали первый пролет, Мириам оказалась впереди, так как лестница в этом месте заметно сужалась, и идти рядом и дальше было бы непросто. Вдруг я заметил, что Мириам ступила на прогнившую доску, и подхватил ее, не дав ей скатиться кубарем с лестницы и сломать себе шею. Она же, не поворачивая головы, бросила:
- Спасибо, Билл. Я в долгу перед тобой. И глазом не моргнула!
На верхней ступеньке я вдруг замер.
- Тс-с, Мириам. По-моему, я слышал, как кто-то смеется.
Мы оба затаили дыхание, стараясь уловить слабый звук.
- Это не смех, - прошептала Мириам. Я еще раз прислушался и возразил:
- Смех. Судя по всему, кто-то смеется по такому поводу, по которому следовало бы плакать. Господи, это смех безумца!
Звук был тихий-тихий, едва различимый, но у меня не оставалось сомнений, что некто невидимый веселится от души. Мириам поморщилась, как будто от неприятного запаха. Я вытер мгновенно вспотевшие ладони о брюки. Ради всего святого, где мог Томми раздобыть такую запись?
На цыпочках мы миновали холл второго этажа, и Мириам толкнула ближайшую дверь. От колебания воздуха поднялась пыль, и из темноты поднялся неясный силуэт огромных размеров.
Звон и грохот.
Звон и грохот сзади и нечто невообразимое впереди. Я отпрыгнул вправо, Мириам - влево, и на долю секунды мы увидели пляшущую в лучах фонариков пыль. Мириам, надо отдать ей должное, опомнилась первой. Опомнилась, во всяком случае, настолько, что смогла посветить фонариком туда, откуда раздавался грохот. Всего лишь старая гравюра; она висела в коридоре и свалилась на пол, когда я протопал мимо, потому что гвоздь держался в Прогнившей стене на честном слове. Стекло, конечно, разлетелось вдребезги. Опомнившись, я посветил фонариком в дверной проем и увидел массивный письменный стол, покрытый пыльным белым полотном.
- Тут трудно соскучиться, а, Билл?
Мириам уже стояла рядом со мной.
Я закусил язык, чтобы не было слышно стука зубов, и попытался изобразить улыбку. Надеюсь, мне это удалось - благодаря скудости освещения. Мириам позволила мне войти в ту комнату первым; значит, она решила, что со мной все в порядке.
Ничего особенного мы там не заметили, если не считать двух сломанных стульев и несметного количества пыли. В глубине комнаты обнаружилась другая дверь. Я открыл ее и остановился на пороге, освещая фонариком черное пространство и ничего не видя. Мириам следовала за мной, поэтому я посторонился, чтобы дать ей пройти. Что-то тронуло меня за плечо...
Бам! Ку-ку! Бам! Ку-ку! Бам!
Мириам ахнула и вцепилась в мою руку так, что я выпустил фонарь, который, упав на пол, выкатился из помещения. Мириам же непроизвольно нажала на кнопку своего фонарика, и чернота ударила нас по глазам. Мои колени подогнулись, а моя хладнокровная подруга вцепилась обеими руками в мою голову - первый подвернувшийся ей предмет. И еще она пищала, как вполне взрослый цыпленок, вылупившийся из яйца целых два часа назад. А звуки не умолкали до тех пор, пока пальцы Мириам не оставили в покое мой висок и не нащупали кнопку, включающую фонарь. Тогда и выяснилось, что перед нами старинные часы с кукушкой. И эта самая кукушка лгала нам, будто сейчас одиннадцать часов. Наверное, я в темноте напоролся на маятник и привел механизм в действие.
Глупая деревянная птица уже успокоилась, а Мириам все еще обнимала меня. Черт возьми, я был в неподходящем настроении. Затем Мириам отпустила меня и, вымучив улыбку, произнесла:
- Билл, это же нелепо. Давай посмеемся, а? Я провел сухим языком по влажной от холодного пота верхней губе и отозвался:
- Ха-ха.
Мириам твердо сказала мне:
- Тот смех - это шум воды в трубах. Потом картина упала со стены, мы же все видели. Та.., фигура - стол, покрытый пыльной скатертью. А последнее из твоих привидений - часы с кукушкой. Верно?
- Верно.
- Тогда объясни мне, что означает: "Эй, кто здесь?" Мы ведь это услышали, когда вошли.
- Игра воображения, - быстро ответил я. - Хотя могу поклясться, что мне это не пригрезилось.
- Значит, пригрезилось мне, - не сдавалась Мириам. - По-моему, хватит с нас обоих привидений.
На ее кривую улыбку в эту минуту стоило посмотреть.
- Наверное, хватит, - согласился я и поднял фонарь. Пальцы меня не слушались, но каким-то непостижимым образом мне все же удалось отвинтить защитное стекло и заменить лампочку. - Кстати, а там тебе случайно ничего не грезится?
Я указал, где именно. Мириам мгновенно повернулась.
Ей "пригрезилось" очень бледное пятно света на стене. Мгновение назад ее фонарик освещал противоположную стену, в ином случае я бы ничего не разглядел. Я смотрел не дыша на стену; в очертаниях этого пятна угадывалось что-то знакомое.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Старджона «Синтетический человек» — The Synthetic Man (Другое название — «Сны самоцветов» — The Dreaming Jewels) 1950 г., совмещает «твердую» (естественнонаучную) НФ с «романом ужасов»: сновидения инопланетных кристаллов материализуются в гуманоидов — уродцев, которых подбирает замышляющий недоброе владелец бродячего цирка; однако один из уродцев с помощью любимой девушки убивает злодея (и приходит к пониманию, что человечность в меньшей степени определяется биологией, а в большей — общением с людьми, жизнью в человеческом сообществе).
Стоило Лео увидеть в этом ресторанчике Глорию, как он ощутил удивительное единение душ. Не сказав ни слова, он уже знал, как её зовут, чем она занимается и чем увлекается, что ей нравится, а также всё, что случится дальше.Перевод с английского В. Кулагиной-Ярцевой.
Профессор Фикс безуспешно занимался поиском действенного лекарства от стресса, пока не пришел к выводу, что оптимальный стрессоотвод — это…
Бронепалубный крейсер девятнадцатого столетия "Аврора" против атомного авианосца двадцать первого века… Военный конфликт недалекого будущего в условиях подавляющего технологического превосходства противника. Как долго он будет длиться и чем закончится? Как изменится тактика военных действий в эпоху сетецентрической войны. Как отреагируют на него политики, СМИ, население?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Осло восемнадцать лет, он считает себя молодым и талантливым философом и намерен выделиться из толпы. Обновить внешность — вот правильное решение!
Майор Карнаух и местное УВД обеспокоены: случилось беспрецедентное нарушение общественного спокойствия в подведомственном городе! Не ДТП, не убийство, не грабеж, не махинация, не угон, не изнасилование, не спекуляция…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.