Ночные бродяги - [45]

— Гав! — сказал, Грязнуля. — Гр-р-р-р-р! Гау-гау!

— А мы больше так не делаем, — вежливо произнес пес, прикрыв глаза.

Этот вежливый ответ снова вернул Грязнулю в нормальное состояние. Он снова чувствовал себя лаской.

— Что?

— Мы больше не гавкаем. Конечно, не все. Но лично я считаю, что это унижает мое собачье достоинство. Я вообще не понимаю, почему нас должны считать лишь «четвероногими друзьями человека», его «верными помощниками». Как будто мы сами ничего собой не представляем. Просто отвратительно.

— О, — растерянно сказал Грязнуля. — Понятно.

— А теперь, — продолжал пес, — скажи, что ты тут делаешь? Я уже провел в дом одну ласку, теперь твоя очередь? Что произошло? — И он повернул голову в сторону горностаев, которые, вцепившись в решетку, завороженно следили за происходящим. — Чего хотят эти горностаи?

— Они украли у меня велосипеды, — пожаловался владелец магазина через решетку. — И я хочу, чтобы хотя бы этого вора отправили в тюрьму.

— Ты украл его велосипед? — спросил пес у Грязнули.

— Я взял его взаймы. Мы оставили в магазине деньги в конверте. А землеройки начали мутить воду и сказали, что мы велосипеды украли. Никто, конечно, разбираться не захотел — все жаждали крови.

— Да, горностаи никогда не отличались долготерпением. — Пес повернулся к горностаю. — Так забирай свой велосипед!

— Но тут только два из них. Да и вообще дело не в этом. Их украли.

— Иди отсюда, — прервал его пес. — Они целы и невредимы, верно? Так что иди.

— Но…

— Иди!

Горностаев точно ветром сдуло. Они схватили велосипеды и были таковы. Отбежав на некоторое расстояние, горностаи мудро рассудили, что проще уж ехать, чем тащить велосипеды на себе, и двое уселись в седла, а двоим пришлось путешествовать на багажниках.

Так, на перегруженных велосипедах, горностаи с пугающей скоростью понеслись вниз с холма. Разумеется, они жали на тормоза, но у Грязнули и у его нового знакомого возникло ощущение, что скоро они свалятся и у подножия холма возникнет замечательная куча мала. Грязнуля даже пожалел, что ему не удастся увидеть ее.

— Мы взяли эти велосипеды только для того, чтобы добраться до холмов и посмотреть, что тут делают волки, — пояснил Грязнуля псу, когда горностаи удалились. — Но это оказались совсем не волки, а землеройки, которые изображали из себя волков. Мы освободили от них город — и где благодарность? Вместо этого нас чуть не убили. Горностаям куда больше нравится махать кулаками, нежели на минутку присесть и немного подумать.

— Да, я тоже это замечал, — сказал пес. — А теперь ты, наверное, хочешь присоединиться к своему другу? Он в доме. Полагаю, что сейчас он как раз пьет чай с владельцем поместья.

— Так, значит, это не вы владелец?

— Нет, конечно! Я только его компаньон. — Пес огляделся. — Надеюсь, вас тут больше нет? Я имею в виду ласок.

— Был еще один, но он поехал по другой дороге.

— Понятно. Но, может, он тоже успеет к чаю?

— Вряд ли, — сказал Грязнуля, почесав в затылке. — Когда я видел Нюха в последний раз, он крутил педали изо всех сил, пытаясь оторваться от толпы, и направлялся он дальше по равнине.

— Нюха?

— Да, его честь Остронюх Серебряк, детектив. Он живет в столице и весьма знаменит. Среди ласок, разумеется.

— Ага! — воскликнул пес. — Ну конечно. Я слышал о нем. У моей кузины были неприятности в связи с ним.

— Неприятности? — Грязнуля недоверчиво уставился на пса.

— Да. Видишь ли, этот детектив, Остронюх Серебряк, расправился с моей дорогой кузиной. Должен отметить, что у нас весьма отдаленное родство, но она мне всегда нравилась. Ее называли Оккервильской собакой. Она жила на Оккервильских болотах и страшно выла безлунными ночами, а если по болотам проходил припозднившийся путешественник, она разрывала ему горло. Когда по ночам она выходила на охоту, ее глаза пылали, как угли. И это неудивительно, ведь в нее вселился злой дух этих болот.

— И что? — спросил Грязнуля.

— Ее боялись все, она втрое крупней меня, и, конечно, обретенные сверхъестественные способности тоже помогали ей — ни одна жертва не ускользнула от ее клыков. Но потом обитателям болот надоело, что она убивает невинных путников, и они послали за твоим дружком. Он прыснул на нее какой-то снотворной жидкостью. И когда она уснула, надел на нее серебряный ошейник. Злой дух, разумеется, не вынес постоянного присутствия рядом с собой серебра и покинул ее. И вот она превратилась в самую обычную собаку. Стала такой же, как все остальные. Теперь она живет у моря, неподалеку от Черномурского пирса.

По мере того как рассказ подходил к концу, пес становился все мрачнее. Но Грязнуля счел себя обязанным защитить друга.

— Уверен, что Нюх делал только то, что было необходимо в такой непростой ситуации.

— Да? — Пес, казалось, несколько призадумался. — Наверное. Но мне не приходило в голову взглянуть на это с другой стороны. Конечно, сам я не был свидетелем этих событий и узнал обо всем от других. Так что некоторые факты могут быть искажены. Но если ты говоришь, что твой друг защищал интересы тех, кто позвал его на помощь, то, вероятно, ты прав.

Они подошли к дому. Через открытые окна Грязнуля видел Плаксу, который сидел на диванчике и пил чай. Его собеседника не было видно за занавеской.