Ночной стрелок - [26]

В принципе, мне до сих пор не удалось разобраться в том клубке, который закрутился вокруг этого сумрачного, волевого и, видимо, не слишком щепетильного человека. Я никак не могла ухватить истинную суть происходящих событий, никак не могла отделить правых от виноватых.

Я вспоминала искаженное отчаяньем лицо Беднова, размозженную голову спецназовца Саши, перемазанного кровью, неподвижного Володю на цементном полу гаража, обтянутый серой кожей череп Ростовцева и никак не могла понять, ради чего все это. Но, видимо, было ради чего, раз так упорно держался Беднов и Макаров терпеливо высиживал в нашем городе, закрывая глаза на кровавую цепочку, которая тянулась совсем рядом, но словно бы совсем не волновала его, а главное, никак не хотел угомониться тот ночной палач, который закрутил всю эту карусель. У меня голова шла кругом от бессилия и неотвратимой беды.

Разумеется, ничего не стоило бы поймать этого стрелка, задействовав всего с десяток оперативников. Но ни Беднов, ни Макаров, ни Гром не пытались сделать даже шага в этом направлении. Беднов боялся, как бы наружу не выплыла его тайна — готов был даже расплачиваться чужими жизнями; Макарова попросту не интересовал убийца — тот ничего не знал, а только пытался узнать и был даже полезен Макарову в качес — тве своеобразного катализатора процесса; а Гром… Гром только подчинялся приказу — это была операция контрразведки, и последнее слово оставалось за ней.

Я начинала думать, что при такой постановке дела вполне может статься, что все действующие лица этой драмы погибнут, а тайна так и останется тайной, погребенной под бездыханными телами. Может быть, суть операции в этом как раз и заключается?

Едва дождавшись конца полета, я прямо из аэропорта позвонила Беднову. Призрак опасности над его головой не давал мне покоя. Он откликнулся сразу, хотя шел уже двенадцатый час ночи.

— Юлия Николаевна! — воскликнул он неожиданно благодушным тоном. — Рад вас слышать! А почему вы так печальны? Устали или плохие новости?

— Устала, да, — сказала я. — А новости? Не знаю, надо это обсудить…

— Тогда приезжайте прямо сейчас! — предложил Беднов. — Может быть, отправить за вами машину?

— Не нужно, моя здесь на платной стоянке… Но вы до сих пор не сказали, как у вас дела! Сегодня ничего… ничего не случилось?

Беднов негромко засмеялся в трубку.

— Я тут по дереву постучал, — не слишком весело сообщил он. — Пока бог хранит. Но вы, пожалуйста, будьте осторожны!

Я пообещала быть осторожной и отправилась на автомобильную стоянку. Мне выдали «Жигули» в целости и сохранности — и даже бензин в баке был на том же уровне, на каком я его оставила.

Я поехала через ночной город, полный огней и теней, запутанных закоулков, таинственных зарослей, опасных подворотен, через город, в котором бродил убийца, удачливый и умелый, привыкший добиваться поставленной цели любой ценой. У него не было лица, никто не видел его фигуры, он имел только голос — грубый, повелительный и насмешливый. Этим голосом он обещал неприятности и никогда не обманывал. Слово его было крепким как алмаз.

Подъехав к воротам бедновского особняка, я коротко посигналила. Ощущение того, что из темноты вот-вот сорвется бесшумная смертоносная стрела, пробуравит боковое стекло и вонзится в височную кость с хрустом, невольно заставляло меня ежиться.

Но фантазии так и остались фантазиями, и, хотя меня долго рассматривали в окошечко, во двор все-таки впустили. Охранник у ворот сегодня был не только в бронежилете, но и в шлеме со специальным воротником, закрывающим шею. Под мышкой он держал «калашников» и болезненно горбился — видимо, как и я, он постоянно находился в ожидании выстрела.

Затормозив у самого крыльца, я пулей взлетела по ступенькам и едва не сбила с ног Беднова, который как раз вышел мне навстречу.

Придержав меня за плечи, он внимательно посмотрел мне в глаза и грустно произнес:

— Теперь вы тоже боитесь? Наверное, это мучительно — ждать, что в твое тело вопьется смертоносное жало… Мне это пока не грозит, поэтому я не могу в полной мере разделить с вами это чувство…

В последних словах прозвучала ирония, но довольно горькая.

В холле опять торчал парень с пистолетом, а на балюстраде второго этажа стояла молодая золотоволосая женщина в дорогом атласном халате и молча курила длинную сигару, поглядывая вниз с напряженным вниманием. Видимо, это была жена Беднова. До сих пор я ее не видела и теперь поразилась ее красоте. У этого дельца был хороший вкус.

— Почему ты не спишь, Наташа? — недовольно обронил Беднов, когда мы с ним поднялись наверх.

— Жду, может быть, ты снизойдешь до того, чтобы объяснить мне, что здесь вообще происходит, — сказала она.

— Сейчас не время, — поморщился Беднов. — Я объясню тебе все… Но потом.

— Учти, у меня тоже есть нервы, — предупредила Наташа. — И моему терпению есть предел.

— Повторяю, сейчас не время выяснять отношения! — возвысил голос Беднов. — Я очень занят!

— Интересные у тебя занятия! — саркастически произнесла она, меряя меня холодным взглядом. Я в ответ мило улыбнулась.

— Это просто глупо! — устало сказал Беднов и пошел к дверям кабинета.