Ночной стрелок - [20]

Он, однако, ответил, не оборачиваясь и почти не задумываясь:

— Послезавтра ночью на старом кладбище.

— Где именно? — не отставала я.

— В конце центральной аллеи, возле могилы… м-м… Ростовцева Сергея Павловича, — в голосе его послышался смешок.

— И что вы намерены предпринять?

— Просто усилить охрану, — спокойно ответил Беднов и обернулся. — Я все-таки надеюсь, что когда-нибудь вы его разыщете?..

— А не боитесь, что это случится слишком поздно? — спросила я, в упор глядя на него.

— Если честно, боюсь! — сказал он, не отводя глаз. — Я ожидал от вашего агентства большей расторопности.

— А я ожидала от вас большей откровенности! — парировала я.

Но он был непрошибаем.

— Я сказал вам все, что мне самому известно.

Мы довольно долго смотрели друг другу в глаза, а потом я молча повернулась и вышла. Гордо подняв голову, я прошествовала мимо истомившихся дельцов в шикарных пиджаках, хлопнула дверью и с большим облегчением покинула офис этого весьма не простого человека, который, признаться, начинал меня раздражать.

Внешне я еще сохраняла полное спокойствие, но на самом деле я была почти взбешена. У меня складывалось абсурдное впечатление, что все эти люди — и Беднов, и Макаров, и проклятый стрелок действуют заодно с единственной целью — водить меня за нос. При полном попустительстве моего родного начальства.

Чтобы еще раз убедиться в этом, я поехала на старое кладбище и обшарила центральную аллею вдоль и поперек. Разумеется, никакой могилы Ростовцева Сергея Павловича я не нашла. Эта фамилия была очередной ложью.

Уже возвращаясь обратно, к воротам кладбища, я неожиданно остановилась как вкопанная, пораженная мыслью, которая внезапно пришла мне в голову. Что, если фамилия-то как раз и не вымышленная? Что, если она имеет какое-то отношение к происходящим событиям? Поставленный перед необходимостью быстро назвать какую-нибудь фамилию, Беднов назвал ту, которая постоянно крутилась у него в голове. Это выглядело достаточно правдоподобно, и прежде всего нужно было разузнать, чья это фамилия.

ГЛАВА 7

Беднов покончил в этот день с делами необычно рано. В четыре часа, отменив все назначенные на вечер встречи, он отдал последние поручения заместителю и поехал домой.

После событий ночи, утренних хлопот с погребением он чувствовал себя разбитым и опустошенным. А тут еще эта девчонка!

К ней у Беднова было двойственное чувство. С одной стороны, он признавал за ней определенную проницательность и деловую хватку. Как ни крути, обойтись без нее он не мог. Любой местный сыщик — это неизбежная огласка. А в его положении это крайне опасно. Пустить на ветер все, что создавалось годами? Это было хуже смерти.

С другой стороны, эта Юлия Николаевна сует свой нос, куда он сам боится заглядывать. Ее, конечно, можно понять — без информации она как без рук. И пользы от нее — ноль. Получается замкнутый круг, из которого нет выхода. Одна надежда, что этот подонок на каком-то этапе допустит осечку и девчонка выйдет на его след.

Пока он действует безошибочно и безнаказанно — во многом еще и потому, что отлично понимает: у Беднова тоже связаны руки. Он не может развернуть масштабной охоты — слишком велика цена возможной ошибки. А то, что ошибки неизбежны, показала ночная вылазка.

Неведомый шантажист сказал ему, когда он, Беднов, торчал, как обезьяна, на железной опоре:

— Ты все-таки пытался перехитрить меня, гнида! — В голосе его не было гнева, а только презрение. — Хорошенько потом посмотри в лицо своей шестерке, которая сидела там, где сидишь ты. Может быть, станешь умнее.

И он должен был выслушивать все это, вися на высоте пятиэтажного дома! Такого унижения Беднов не испытывал прежде никогда.

— Ладно, давай теперь о главном, — сказал дальше незнакомец. — Ты, надеюсь, понял, что все очень серьезно? Тогда ответь на такой вопрос: где ты заныкал то, что тебе не принадлежит?

— Не понимаю, о чем ты, — после паузы сказал ему Беднов.

Шантажист засмеялся.

— Полез бы ты, жирная морда, на мачту, если бы не понимал! — грубо сказал он. — Все ты отлично понимаешь, просто пользуешься тем, что я не могу засадить тебе стрелу в зад! Но не сомневайся, я тебя дожму! Если сейчас ничего не скажешь, то запасай гробы! Буду мочить всех твоих шестерок по одному! Или по одной…

Беднов ответил не сразу, потому что в горле появилась необычная сухость. Но он заставил себя говорить спокойно.

— А о своих похоронах ты побеспокоился? — спросил он, и голос его не дрогнул.

— Героя разыгрываешь? — уничтожающе произнес шантажист. — Учти, герой всегда погибает! Так герою положено. Вот я, например, уже погиб — мне и о похоронах заботиться не нужно — в отличие от тебя… Последний раз говорю — отдай, что заныкал! Оно не твое… Скоро вокруг тебя милиция начнет крутиться, органы про тебя вспомнят… Подохнешь ведь, как собака на сене! Так и так тебе не видать ничего, слышишь? Я тебя по-любому дожму!

Разумеется, он не мог с ним договориться. Не мог пойти на поводу у этого безродного шакала, вынырнувшего неизвестно откуда, из ночной тьмы. Кто навел его? Неужели Ростовцев? Могли натрепать и остальные, пока были живы, но тогда он пришел бы раньше. Нет, это точно — Ростовцев. Не иначе перед смертью решил напакостить — раньше бы у него духу не хватило.