Ночной скиталец - [90]

— О-о? — рука Розалин взволнованно поднялась к горлу, ее сердце выскакивало из груди от странного чувства, в котором смешались тревога и предвкушение.

— Это не то, о чем ты подумала, — быстро произнес Ланс.

— О-о, — Розалин наклонила голову, с ужасом осознавая, что это прозвучало почти разочарованно.

— Я обещал тебе… и… даже если бы я не… В общем, я вряд ли попытался бы… по крайней мере, не перед завтраком.

Ланс на самом деле запинался, произнося эти слова. Такого Розалин никогда не слышала от него, поэтому с удивлением подняла глаза, обнаружив, что надменный распутник казался более неуверенным в себе, чем она когда-либо видела.

Он успокоил себя, глубоко вздохнув.

— Вообще-то, мне нужно было увидеть тебя потому, что я забыл сделать… потому, что я не отдал тебе…

Ланс вошел в комнату, закрывая дверь. Его рука опустилась на кожаные ножны, которые он закрепил на талии. Знакомая золотая рукоять высовывалась из ножен, завораживающий кристалл сверкал даже в тусклом свете спальни.

Розалин почувствовала, что побледнела. Вот оно, свидетельство того волнующего воздействия, которое Ланс производил на нее: он мог появиться на ее пороге с мечом Сент-Леджеров, пристегнутым к бедру, а она даже не заметила этого. До сих пор.

Когда он вынул великолепный клинок из ножен, сердце девушки упало. Она знала, что последует за этим, и страшилась этого.

Ланс прочистил горло и протянул тяжелый меч Розалин.

— Есть давний обычай: наследник Замка Леджер преподносит своей невесте…

— О, нет, пожалуйста, — сказала Розалин, пятясь назад. — Я не хочу этого.

Казалось, Ланса расстроили слова девушки, но он поторопился заверить ее:

— Я знаю, что ты должна думать, Розалин. Эта проклятая вещь уже подвергла тебя достаточной опасности. Но я дам тебе сундук, в котором всегда запирал меч. И клянусь, ни один вор в мире не осмелится нарушить границы Замка Леджер.

— Я боюсь не этого.

— Тогда чего, любимая?

Любимая? Розалин вздрогнула. Когда Ланс стал называть ее так? Она поспешно сделала еще один шаг назад.

— Я не могу принять меч, потому что знаю, что это должно означать. Твой брат сказал мне.

— Спасибо, Святой Валентин, — пробормотал Ланс. — Как всегда кстати.

Он сделал еще одну попытку подойти, но тут же издал раздраженный возглас, когда Розалин быстро отскочила за пределы его досягаемости.

— Розалин, это еще один чертовски нелепый обычай моей семьи. Это ни черта не значит.

— Нет, значит! Если ты даешь мне этот меч, это значит, что ты вручаешь мне свое сердце и душу навечно. В нашем случае это едва ли приемлемо. Ты должен… должен…

«Должен сделать что?», — подумала Розалин, запнувшись и умолкнув. Сохранить меч и однажды отдать женщине, которую он полюбит, его истинной избранной невесте? Но предполагается, что это она. И теперь, когда Ланс женат на ней, он никогда не сможет вручить этот меч кому-то другому.

Розалин прижала ладонь ко лбу: голова кружилась от расстройства, чувства вины и смущения.

— Пожалуйста, — только и смогла прошептать она.

В течение долгого мгновения Ланс колебался, но затем с тяжелым вздохом опустил меч.

— Очень хорошо, — сказал он. — Не могу сказать, что виню тебя. Если бы кто-то предложил мне сердце и душу, подобные моим, я бы тоже не захотел их.

— О, нет, — в испуге воскликнула Розалин. — Я не имела в виду…

Но Ланс успокоил жену легким прикосновением к ее губам.

— Как обычно, моя дорогая, я просто дразнил тебя.

Тогда почему было что-то печальное и даже немного тоскливое в том, как он убрал меч обратно в ножны? Розалин смотрела на мужа, чувствуя себя намного несчастней, чем прежде, даже не зная, что сказать.

Она вздохнула с облегчением, когда Ланс прервал эту неловкую паузу.

— Я должен оставить тебя, чтобы ты закончила расчесывать волосы, или что ты там делала перед зеркалом. Надеюсь, у тебя есть все, чтобы чувствовать себя уютно?

— Д-да, — Розалин попыталась улыбнуться. — Вы были очень предусмотрительны, сэр.

Странно, но Ланс вздрогнул от этих слов.

— Позже я пришлю слуг, чтобы они унесли из комнаты мои оставшиеся вещи.

— О, нет! В этом нет нужды. В конце концов, раньше это была твоя комната. Я с легкостью могу занять другую.

— Нет. Я уже нашел для себя удобную спальню, наверху в башне. И хочу, чтобы у тебя была эта комната. Ее окна выходят в сад и, кроме того, — Ланс бросил на нее теплый, озорной взгляд из-под густых ресниц, — мне нравится представлять тебя в моей постели.

Розалин залилась горячим румянцем, ее взгляд заметался от него к кровати и обратно, она едва понимала, куда смотрит.

Ланс тихо засмеялся, потянувшись к ее руке.

— Моя милая, ты действительно должна привыкнуть к моим поддразниваниям, иначе…

Он остановился, нахмурившись.

— Бог мой, Розалин. Ты замерзла.

Замерзла? Розалин, казалось, не чувствовала ничего, кроме жара пальцев Ланса, переплетенных с ее.

— Почему ты не позвала свою горничную или кого-то из слуг, чтобы они разожгли здесь огонь? — он легко провел ладонью по ее обнаженной руке, и она неудержимо задрожала от тепла его прикосновения.

— Это все проклятая одежда, — сказал Ланс, нахмурившись. — Совсем не подходящая для свадьбы под дождем. Я должен был найти тебе что-то другое.