Ночной рейтинг звезды - [95]

— Напрасно стараетесь.

— Проглоти и живи.

— Это уже моя забота, — резко сказала Анна.

— Хорошо. Я тебя отпускаю домой. Иди и расслабься.

— Спасибо.

Дома Анна застала Диму.

— О! С приездом! Как вы?

— Прости, Дим. Я не в теме.

— А что такое? Плохо съездили?

— Типа того.

— На вас лица нет.

— Не подкалывай!

— А я курицу в маринаде приготовил.

— Я есть не хочу. Аппетита нет никакого. Спасибо за заботу, но — уволь!

— Как увидите — захотите.

И в самом деле, курица, приготовленная Димой, источала аромат и вызывала аппетит.

— Ладно, поем.

— Hy вот. Отлично. Сразу придете в норму.

— Как ты? Определяешься с учебой?

Анна сидела за столом и уплетала курицу.

— А куда она от меня уйдет?

— В смысле? Ты решил на нее вообще плюнуть? Никуда не поступать? Говори правду. Я тебе не мама с папой.

— Почему плюнуть? Просто осмотреться в Москве. Что к чему.

— Дима! Ты мне очки не втирай. Ты там папе с мамой и дяде рассказывай эти сказки. Тебе, кстати, от него привет.

— Вы видели дядю?

— Видела, видела. Так что выкладывай правду: ты будешь куда-то поступать или нет? Если нет, лучше возвращайся, не трать деньги родных попусту.

Дима посмотрел на Анну с усмешкой.

— Я нашел хороший вариант для жизни.

— И какой? Мне любопытно.

— Я был в кафе с приятелем. Ну, пошли там посидеть, расслабиться. Сидим, трепемся. И здесь на меня клюнула одна старушка. Ну, дама такая, лет сорока пяти или старше. Предложила стать личным шофером. Подошла так запросто и говорит: не хотите хорошую работу? Я говорю, какую? Тут она и ляпнет. Возить, говорит, ее на тачке.

— А ты?

— Я обещал подумать. Взял телефон. Не могу же я сразу на шею вешаться. Но работа неплохая. Для начала обещала платить тысячу баксов. Представляете? Где я такие деньги найду?

— Короче, Дима, пока там твои родные парятся насчет твоей учебы, ты себе уже профессию выбрал: бойфренд богатых старушек.

— А что, плохо? — Он посмотрел на нее наглыми глазами. — Жить-то надо!

— Дима! Ты уже парень взрослый, и мораль читать тебе я не стану. Ты сам решаешь: что и как. Поэтому вопрос закрыт. Ты, наверное, скоро съедешь?

— Намек понят. Съеду.

— Ну тогда — все! За курицу и за убранную квартиру спасибо.

— Старался.

— Я вижу.

Анна встала из-за стола.

— Пока!

— Постойте! Вы считаете меня полным идиотом?

Анна усмехнулась:

— Да нет. Нормальным молодым человеком. Просто очень современным. Даже слишком.

* * *

Прошло несколько дней. С Бариновым Анна разговаривала сухо. Она по-настоящему злилась на эту ситуацию, хотя понимала, что не права. Баринов здесь ни при чем. Он сам — человек подневольный. С самого начала Нечаев задействовал ее как пешку в своей шахматной партии. Она нужна была ему для прикрытия. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти.

Но осадок был. И неприятный. Баринов это понимал. И в душу не лез. Они общались только по работе. Никаких личных отступлений. Краем уха из телефонных разговоров Анна поняла, что жена с дочкой у Баринова отдыхали в Крыму. В Ялте. Ей хотелось расспросить поподробнее. Но она промолчала. В один из дней Баринов сказал, не глядя на нее:

— Дело об убийстве Егиазаровой закрыто. Нам пришли материалы из Смоленска. От майора Васильчука. Это вина местных бандитов, которые давно хотели прибрать к рукам этот дом. Но не смогли. Дом подожгли.

— Как?

— Сгорел.

— А… люди?

— Там был один человек. Жил в то время. Антон Ставицкий.

— Он погиб?

— Этого в материалах нет.

— А дело об убийстве Дмитрия Желткова? Стриптизера из «Акапулько»? Тоже закрыто?

— Пока нет. Но, скорее всего, будет «тухляк». Ничего нет. Его кокнул кто-то из дружков-наркоманов.

— Сомневаюсь.

— Свои сомнения оставь при себе.

— Слушаюсь!

— Не ерничай.

Анна просматривала хронику происшествий.

— А, вот… — Она постучала пальцами по бумагам.

— Что такое?

— Теперь окончательно все ясно.

— Что ты говоришь? Объясни толком.

— Вот хроника происшествий. Вчера около дома по адресу улица Кетчерская, дом тридцать два неизвестным лицом был застрелен Голиков Владислав Петрович.

— Это тот, кто был вместе с Нечаевым в смоленской деревне?

— Он самый. Теперь все сложилось.

— Или я дурак. Или ты туман напускаешь. Сдается мне, что верно — второе.

— Ну понятно. Самокритику никто не любит, — ехидно сказала Анна. — Смотрите, что получается. Я в последнее время чем больше размышляла над этим делом, тем больше убеждалась, что Егиазарову убил кто-то из троих. Они знали, что она останется одна. Нечаева я серьезно в расчет не брала. Хотя в голове мелькала версия, что Егиазарова может его шантажировать. Но это маловероятно. Обычно в команде работают люди, преданные своему шефу. А потом он был искренне — растерян и озадачен ее убийством. Правда, если он — хороший актер, то мог сыграть и это. А по-настоящему я рассматривала две кандидатуры: Ставицкого и Голикова. Но Ставицкий, очевидно, сгорел. А Голиков — убит. Его убили как ненужного свидетеля. Чтобы язык не развязался. У меня есть серьезные подозрения, что именно он убил Дмитрия Желткова. Его кто-то нанял для выполнения этих поручений. Помните, соседка Желткова, которую мы допрашивали, сказала, что к нему незадолго до смерти заходил один парень. Высокий, широкоплечий. Брюнет. Но она видела его только со спины. И поэтому не могла сказать, сколько этому парню лет.