Ночной рейс - [33]

– Что случилось?

– С кораблем что-то неладное: он не слушается руля. Сергей просит тебя подняться на палубу.

Папаша Мелос сгорбившись сидел за столом с кружкой кофе в руках.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался капитан.

На сером и сморщенном лице старика глаза ввалились и напоминали черные дыры, но он все-таки ухитрился улыбнуться, криво и безжизненно.

– Ты лучше иди наверх да посмотри, что там стряслось.

Поднимаясь по трапу, Мэннинг почувствовал, что скорость заметно снизилась и судно словно отяжелело. На палубе сильный восточный ветер обдал его брызгами. По чистому небу яркая луна совершала свой путь к горизонту. Видимость оставалась хорошей.

Оторвавшись от штурвала, Сергей повернулся к нему с выражением озабоченности на лице.

– Не пойму, в чем дело, но что-то не так.

Капитан занял место у руля. Корабль стал неповоротливым, плохо слушался управления, хотя двигатели работали на полную мощность.

– Постарайся держать курс, а я проверю, что там внизу, – бросил Мэннинг, передавая руль Орлову.

На палубе его встретила взволнованная Анна.

– Гарри, посмотри, что творится в каюте!

Спустившись вслед за ней, он замер: пол был залит водой, она поднялась уже на добрый дюйм. Папаша Мелос открыл люк.

– Вода прибывает быстро, Гарри, – заметил старик, обернувшись на звук шагов. – Наверное, где-то есть пробоина.

– Скорее всего, мы заработали ее, когда уходили из Сан-Хуана. Проклятые пулеметы! Где помпа?

– На корме, – ответила Анна. – Я провожу. Но она ручная, к сожалению.

– Этого только не хватало, – застонал капитан.

Скорчившись, они пролезли по трюму на корму. Анна держала фонарь, а Мэннинг, установив помпу, принялся за тяжелую работу. Он яростно крутил ручку до тех пор, пока поток не хлынул на палубу и за борт. Ему приходилось постоянно менять руки, но через полчаса корабль стал слушаться руля гораздо лучше. Поставив на свое место у помпы Анну, он вернулся в рубку.

– Вруби предельную скорость, – приказал Орлову. – Похоже, мы получили пробоину под ватерлинией, когда удирали из Сан-Хуана. Пойду поищу ее.

Внизу папаша Мелос уже закрыл люк и сидел, рассматривая шпигаты. Обернувшись к Мэннингу, старик кивнул:

– Воды полно, но дела не так уж плохи.

– Сейчас взгляну.

Гарри предстояло пройти фута три по трюму, в котором как обычно стояло острое зловоние. Вода, поднявшаяся дюймов на восемнадцать, билась о шпангоуты. Сначала Мэннинг шел, зажав фонарь в зубах. Потом пришлось встать на четвереньки и держать его над головой. Корабль поднимался и опускался на волнах, а вместе с качкой то повышался, то понижался уровень воды, которая била ему в лицо, а один раз даже накрыла с головой, вымочив до нитки.

В носовой части зияло несколько рваных пробоин, в которые непрерывно поступала вода. Осмотрев их, Мэннинг быстро вернулся назад и, подтянувшись, залез через люк в каюту.

– Как? – спросил старик.

– Могло быть и хуже. В конце концов, с тех пор, как мы покинули Сан-Хуан, прошло уже семь часов. Столько времени потребовалось для того, чтобы довести судно до такого развала. Еще три часа – и мы будем на Испанском Рифе. Там и займемся вашей посудиной. Беспокоиться не о чем.

Старик был явно не в своей тарелке. Он снова уселся за стол и потянулся к кофейнику.

Когда Мэннинг поднялся на палубу, сразу почувствовал, что в погоде что-то изменилось. Ветер разошелся вовсю, откуда-то натянуло облака, в которых то и дело скрывалась луна. Не успел капитан войти в рубку, как по стеклу забарабанил дождь.

– Ну, что там? – спросил Орлов.

– Пока вода прибывает довольно медленно. Вот почему мы заметили пробоину так поздно.

– Сколько осталось до Испанского Рифа?

– Часа три хода.

– Тогда порядок.

– Не уверен. Не забывай, стены каюты – как решето. Если погода испортится, мы долго не продержимся.

Орлов с беспокойством выглянул в окно, за которым хлестал дождь.

– Твоя оценка ситуации?

– Скажем так: картина не слишком обнадеживающая. Я постою у руля, а ты смени Анну и не отходи от помпы.

Через полчаса погода стала стремительно ухудшаться, видимость снизилась. Волны накатывали на палубу. «Влюбленный эллин», кренясь с боку на бок, начал черпать воду.

Папаша Мелос вошел в рубку, с грохотом захлопнув за собой дверь. В тусклом свете нактоуза он казался совсем дряхлым.

– Как управление?

– Неважно. По-моему, вода опять прибывает.

– Я сменю тебя, – сказал он. – Иди проверь.

Мэннинг шагнул на палубу. В диковатом свете зелено-красных навигационных огней он разглядел скрюченную фигуру Орлова, который ритмично крутил ручку помпы.

Встав на койку, Анна в отчаянии пыталась заткнуть тряпками дыры от пуль. При каждом ударе волны о корпус струйки воды просачивались в каюту. Ее уровень поднялся по меньшей мере на шесть дюймов.

– Делай все, что в твоих силах! – крикнул Мэннинг Анне. Я скоро приду.

Потом он присел на корточки рядом с Орловым. Ветер уносил его голос, поэтому пришлось орать прямо в ухо Сергею:

– Сможешь еще продержаться?

– Думаю, да. Как наши дела?

– Плоховато. Сейчас проверю, где мы находимся.

На палубе огромная волна, перекатившаяся через борт, хлестнула Мэннинга в спину и отбросила на люк, он с трудом поднялся на ноги и пошел к рубке, цепляясь за поручень. Старик угрюмо посмотрел на него.