Ночной рейд - [31]

— Контраст, кажется, становится светлее при сканировании слева направо, — отметил Вийон.

— Более темными городами являются Бостон, Нью-Йорк и Филадельфия.

Стаки посмотрел на свои часы.

— Сумерки в Чикаго, в Миннеаполисе солнце еще садится.

— Каким образом мы сможем узнать, что достигли полного отключения, если в одном из городов еще продолжается день и он залит дневным светом?

Стаки выполнил небольшую настройку, на мониторе Миннеаполиса появился перекресток с оживленным движением. Изображение было настолько четким, что Вийон мог рассмотреть уличные дорожные знаки на углу Третьей улицы и авеню Хеннепин.

— Светофоры. Мы сможем узнать то, что вас интересует, сразу после того, как они погаснут.

— Электроэнергия в канадских городах тоже выключится?

— Только в городах около границы ниже наших взаимно соединенных терминалов.

Инженеры выполнили ряд операций на пультах и сделали паузу. Стаки повернулся и посмотрел на Вийона пристальным взглядом.

— Я не буду нести ответственность за последствия.

— Ваши возражения зарегистрированы соответствующим образом, — ответил Вийон.

Он внимательно следил за мониторами, а в его разуме зашевелился холодный червь сомнения, вслед за этим вихрем закружились опасения последней минуты. Ответственность за то, что он собирался сделать, тяжелым грузом обрушилась на его плечи. Пять секунд. Предупреждение, которое невозможно не заметить и которым нельзя пренебречь. Наконец он отбросил все страхи и сомнения и кивнул.

— Можете приступать.

И увидел, как четверть Соединенных Штатов погрузилась во тьму.

Часть II ПОДВОДНЫЙ АППАРАТ «ДУДЛБАГ»

Март 1989 Вашингтон 21

В разуме Алена Мерсьера царили полная безнадежность и ощущение страха, когда поздно ночью он анализировал самым скрупулезным образом пачку военных рекомендаций относительно государственной безопасности. Он не мог удержаться от любопытства, способен ли новый президент полностью понимать реальность. Объявление государственного банкротства ставило вопрос об импичменте, независимо от того, насколько стране был необходим этот акт.

Мерсьер откинулся назад и протер глаза. Эти простые машинописные предложения и прогнозы уже перестали быть только пачкой листов бумаги размером восемь на десять. Сейчас они уже превратились в решения, которые окажут воздействие на миллионы людей из плоти и крови.

Внезапно он почувствовал полное бессилие. Вопросы, имеющие огромнейшие последствия, выходили за пределы его понимания, его взглядов. Мир, правительство стали слишком сложными, чтобы горстка людей могла управлять адекватно. Он увидел, как его подхватила волна прилива и неумолимо несет на скалы.

Его подавленное угнетенное состояние прервал вошедший в кабинет секретарь, который молча кивнул на телефон.

— Сэр, вам звонят, от доктора Клейна.

Мерсьер взял трубку.

— Привет, Рон, понимаю, что тебе также не хватает времени днем.

— Ты прав, — ответил Клейн. — Думаю, тебе будет приятно узнать, что я кое-что нашел по поводу твоего вопроса о расходах.

— А точнее можешь?

— Сейчас не могу. Здесь ни у кого нет ни малейшего представления.

— Ты должен объяснить.

— Финансирование было направлено в департамент энергетики, это правда. Но сразу же после этого переадресовано в другое правительственное агентство.

— Какое?

— В Государственное агентство подводных и морских научных исследований.

Мерсьер не отвечал. Он сидел молча в задумчивости.

— Ты здесь, Ален?

— Да, прости.

— Кажется, что мы были лишь посредниками, — продолжал Клейн. — Хотел бы сообщить тебе больше, но это всё, что мне пока удалось обнаружить.

— Звучит непонятно, — произнес Мерсьер. — С какой стати департамент энергетики мог перенаправить такую огромную сумму денег агентству, занимающемуся морской наукой?

— Ничего не могу сказать. Следует ли моим служащим работать над этим вопросом далее?

Мерсьер задумался.

— Нет, лучше передай это дело мне. Зондирование из нейтрального источника встретится с меньшим сопротивлением.

— Не завидую тебе, придется иметь дело с Сандекером.

— Ах, да, директор Государственного агентства подводных и морских исследований. Никогда не встречался с ним, но слышал, что он отъявленный негодяй.

— Я знаю Сандекера, — сказал Клейн. — Ты недооцениваешь его. Если ты сможешь распять его шкуру на двери амбара, то я гарантирую, что половина Нью-Йорка наградит тебя медалью.

— Но ходят слухи, что он хороший человек.

— Он не идиот. Избегает политики, но водится с правильной компанией. Чтобы выполнить работу, без колебаний наступает на пятки, «будь прокляты эти торпеды» и все такое. Никому из тех, кто пытался сражаться с ним, не удалось выйти победителем. Если у тебя возникли лукавые мысли по его поводу, то думаю, что дело будет серьезным.

— Невиновен, пока вина не доказана, — заметил Мерсьер.

— Его довольно трудно застать. Почти всегда не отвечает на звонки или попытки попасть к нему на прием в офисе.

— Подумаю о том, как найти его, — уверенно произнес Мерсьер. — Спасибо за помощь.

— Не стоит, — сказал Клейн. — Удачи. Чувствую, что она тебе понадобится.

22

Каждый день точно без пяти минут четыре адмирал Джеймс Сандекер, генеральный директор Государственного агентства подводных и морских исследований, выходил из своего офиса и спускался на лифте в отдел коммуникаций на десятом этаже.