Ночной пришелец и другие истории - [32]

И она пришла…

Пятое эйнштейна выдалось прекрасным безоблачным деньком. Колби проснулся, отключил ночной гипнообучающий аппарат, затем съел с волчьим аппетитом завтрак, принесенный девушкой с голубыми волосами, родом с Альдебарана-6. На прошлой неделе, по его просьбе, доктор Роум заменил альдебаранкой Демеллу, которая была несносно бесцеремонной. К тому же, эти центурианки слишком костлявы, совсем не в его вкусе. Вот Хамильда — совсем другое дело.

Доктор Роум пришел за ним ровно в девять. Его лицо выражало суровость и было непроницаемо серьезным.

— Вы уверены, что еще хотите пройти процедуру? — тихо спросил он. — У вас еще есть время отказаться от своего намерения. Мы можем, по вашему желанию, предложить вам более мягкое лечение — например, от нанесения увечий или от оскорблений. Вы можете даже прямо сейчас отправиться домой, развестись с женой и выбросить все это из головы… Мы готовы вернуть внесенную вами плату за лечение.

Колби уставился на него своими близко посаженными глазками:

— Я пройду через это, — гневно прорычал он. — Разве не вы утверждали, что не будете пытаться реабилитировать или переделать меня?

Доктор Роум пожал плечами:

— Что ж, — заметил он негромко. — Первое. Запомните: когда вы станете убивать свою жену, вы убьете ее — мы все делаем до конца. Когда вы покинете нашу клинику этим утром, — он усмехнулся, — она будет для вас мертва. Вы никогда не увидите ее больше, и она вас тоже. Мы очень тщательно следим за этим — поскольку если вы встретите женщину, которую убили, это может свести на нет все лечение, и, возможно, спровоцировать у вас тяжелый психоз. Кстати, основная причина высокой стоимости данного метода заключается именно в этом.

Колби спокойно улыбнулся.

— Он этого стоит, — заметил он.

Роум на это только еще раз пожал плечами.

— Спуститесь в холл, а из него пройдите в процедурную, — сказал он. — И… я увижу вас в моем кабинете; когда все будет позади.

Колби все не уходил, и вблизи Роуму было видно, как дрожат его руки, а тонкие губы крепко сжаты. Наконец, Колби повернулся и вышел из комнаты. Роум отправился к себе в кабинет.

Телекамеры были установлены таким образом, что Роум и женщина могли видеть на широком экране каждый уголок помещения, куда только что вошел Колби, и женщину, молодую очаровательную женщину, сидевшую на тахте в свободного покроя неонайлоновом халатике. Миссис Колби присмотрелась к женщине на экране и вздрогнула:

— Это… это ужасно, — она тяжело задышала. — Она… ведь она — это я, доктор.

— Вы можете и не смотреть, миссис Колби, если это зрелище для вас слишком болезненно, но я бы посоветовал вам посмотреть все. Для вас это зрелище будет своего рода катарсис-терапией. И не забывайте, что вы больше никогда не увидите своего мужа. Понаблюдав, как он хладнокровно убивает ваше подобие, вы перестанете горевать о том, что потеряли его, — голос Роума звучал успокоительно. — Помните при этом, что этот мужчина — ненормален. Человек, способный на хладнокровное убийство, даже если он знает, что его жертва — робот, человек, который пришел сюда, зная, что это всего лишь иллюзия, и который после пяти недельного ожидания все еще цепляется за желание осуществить убийство — такой человек опасно болен, миссис Колби.

— Я, я знаю. Ох! — миссис Колби сдавленно охнула, когда две фигуры на экране начали ссориться. Она закрыла лицо руками.

— Пожалуйста, миссис Колби, будьте мужественной, глядите дальше, — успокаивающим тоном сказал Колби.

— Неужели, — ее голос дрогнул, — неужели это исцелит его?

— Полностью, мадам. Он разрядится, полностью исцелится сегодня.

Хелен Колби зажмурилась.

— О, нет — застонала она. — Фрэнк, Фрэнк — неужто это я довела тебя до этого…

Роум следил за происходящим на экране с профессиональным равнодушием.

— Тяжелый случай, миссис Колби, чрезвычайно тяжелый. Садизм и буйство

— вы поступили мудро, направив его ко мне. Сейчас его нервы не выдержат…

— внезапно он повысил голос:

— Да ведь это вы должны были лежать там сейчас!

Он нажал кнопку на столе. Вошли два дюжих санитара, которым доктор отрывисто приказал, показывая на экран:

— Заберите пациента — из камеры для убийств — и приберите андроида. Пришлите сюда Демеллу, с успокоительным для миссис Колби, — добавил он, взглянув на рыдающую девушку. Он встал из-за стола и, обойдя вокруг тахты, положил руку ей на плечо.

— Мужайтесь, — сказал он. — Я приказал дать вам успокоительное. Сестра отведет вас наверх. Полежите, пока не почувствуете себя лучше, а затем кто-нибудь из персонала вызовет вам такси и поможет добраться домой.

Он кивнул центурианке, вошедшей со стаканом воды и парой капсул; затем он оставил кабинет и спустился в холл к камере для убийств.

Колби расслабленно висел на руках санитаров, его ладони были еще в крови. Он был весь в поту, руки и ноги бессильно свисали, из полуоткрытого рта вырывались слабые всхлипывания. Но его глаза горели живым огнем.

Процедура завершилась успешно. Он полностью очистился от преступных желаний. Он ощущал теперь холод и ясность мыслей, и освобождение. Он был снова здоров душой. Он поднял глаза на Роума, стоявшего перед ним в своем белом костюме. И он сам удивился, насколько умиротворенным был его голос: