Ночной патруль - [38]

Кори заставил себя подняться со стула и подошел к окну. Он стоял и смотрел на дождь.

— Сколько времени ты замужем за ним? — спросил он.

— Семь месяцев.

— А до этого?

— Ну, мы недолго были знакомы.

— Как недолго?

— Несколько недель, — ответила она.

Окно запотело. Кори вытер его рукой и стал вглядываться в окружающий пейзаж. Ливень стих, и шел медленный, спокойный моросящий дождик, словно пальцы тихо бьют в барабаны.

«Ничего джазового в этом звуке нет, — подумал он. — От этого звука ноет сердце. Он подходит к цвету здешнего неба. Темно-серое небо делает темно-серым все внизу».

И сквозь безотрадный стук дождя он услышал, как Лилиан говорит:

— ...Познакомилась с ним в ресторанчике напротив кожзавода Чатворта. Тогда я там работала. Я сидела у стойки и пила кофе, он усаживается рядом и говорит...

— Опустим это, — бросил Кори. — Я не спрашивал, как вы познакомились.

— Я подумала, что, возможно, тебе это будет небезынтересно.

— Зачем? — буркнул он. — Какая мне разница, где ты познакомилась с ним или как, черт возьми? Я не хочу об этом знать!

— Почему?

Кори не нашелся что ответить. Он продолжал смотреть на дождь.

— Почему? — повторила Лилиан. — Разве ты не за этим пришел? Не для того, чтобы навести справки о нем?

Кори поморщился.

«Попала прямо в точку», — сказал он себе.

Отвернувшись от окна, он хотел было посмотреть на нее, но понял, что не сможет. Не желая показывать своих чувств, Кори напустил на себя беспристрастно-серьезный вид и сказал:

— Я проверяю лишь то, что, по моему мнению, важно.

— Для муниципалитета.

— Верно.

— Для протокола.

— Точно.

— Для официального отчета о расследовании...

— Совершенно верно, — подтвердил он и, оглянувшись на Лилиан, увидел, что она ехидно улыбается.

Ее взгляд просветил его насквозь. Он быстро отвернулся и снова уставился в окно.

И услышал свои слова:

— Хорошо, продолжай.

— Ну, как я уже сказала, мы познакомились, когда я работала на кожзаводе Чатворта...

— Погоди, — прервал он. — Как так получилось, что ты больше там не работаешь?

— Он не захотел, чтобы я работала.

— И на то есть причина?

— Например?

— К примеру, может быть, ты беременна?

— Кто бы спрашивал!

— Я, — сказал он, — я тебя спрашиваю. Ты беременна?

— Нет, — отрезала она и добавила: — Хочешь зафиксировать эти сведения?

— Для чего?

— Для муниципалитета. Для протокола. Для официального отчета о расследовании.

Кори снова поморщился. Потом медленно обернулся и показал ей свою ленивую ухмылку.

— Хочешь, я скажу тебе, почему он не хочет, чтобы ты работала? — буркнул он. — Ему так спокойнее. Всегда лучше, когда жена сидит дома. Ей там самое место.

Лилиан подошла к стулу и тяжело опустилась на него. Ленивая ухмылка слегка поугасла, когда Кори спросил:

— И давно он освободился?

Она не ответила.

— Давно он освободился?

— Чуть больше года.

— За что сидел?

— За убийство. — Она опустила голову, а потом, подняв глаза, добавила: — Но он не виноват...

— Ну конечно!

— Он поклялся мне...

— Естественно!

— Он просто защищался.

— Конечно, конечно, — прожурчал Кори. Потом его голос стал резче. — И каким оружием было совершено убийство?

— Голыми руками. Он никогда не носил при себе оружия. Он не бандит.

Кори издал тихий смешок.

— Черт тебя побери! — процедила Лилиан сквозь зубы. — Я же говорю, он — честный, порядочный...

— Ты действительно так думаешь? — вопрошала его ленивая ухмылка. — Неужели ты и в самом деле так думаешь?

Лилиан хотела было встать со стула, но передумала и осталась сидеть, глядя в пол. Ее глаза говорили: «Не знаю, что и думать». Наконец она собралась с силами и поднялась. Выпустив воздух сквозь сжатые зубы, она проговорила:

— Фабричный рабочий, человек, который кровью и потом добывает каждый пенни, который трудится как проклятый с девяти до пяти на кожзаводе...

— Это днем, — уточнил Кори. А потом, чуть кивнув, спросил: — А что происходит ночью?

Лилиан стояла, тяжело дыша.

— Можешь мне не отвечать, — разрешил Кори. — Да ты и не знаешь ответа. Ты понятия не имеешь, куда он ходит по ночам. И ночь за ночью сидишь тут и размышляешь об этом. Смотришь в пол, в стены и думаешь, думаешь, думаешь.

— Прекрати!

— Ты думаешь, что происходит, смотря на часы. Уже скоро полночь, а его все нет. Потом два часа, три...

— Прекрати!

— В половине четвертого или в четыре он заявляется домой. А ты его ждешь. Ты спрашиваешь, где он был. Скорей всего, ответа ты не получаешь. А если и получаешь, то очень немногословный — например он просто ходил прогуляться или заигрался в домино и потерял счет времени. А может быть, он говорит тебе, что...

— Какое твое дело, что он мне говорит?! Все в порядке.

— Она стоит тут и заявляет, что у нее все в порядке. А потом идет в «Забегаловку», сидит одна и пьет пиво.

— Черт бы тебя подрал! — прошипела Лилиан. — Убирайся! Убирайся отсюда!

Кори подошел к двери и открыл ее. В дом ворвался шум дождя.

— Еще увидимся, — бросил Кори.

Через миг он был уже на заднем дворе и, перешагивая через лужи, шел сквозь дождь к проулку, выходящему на Ингерсолл-стрит.

Кори увидел их в проулке. Их было трое. Казалось, они возникли из ниоткуда. Но он знал, что они поджидали у выхода, пока он пройдет половину пути.