Ночной патруль - [32]

Кори смотрел на Грогана и лениво ухмылялся.

— Хотите поджарить меня в гриле? — осведомился он.

— Без масла. А теперь давай, выкладывай.

Кори сжал губы. Он сказал себе: «Тут требуется холодная ярость, и чем меньше ты скажешь, тем лучше».

Он бросил на Грогана притворно ледяной взгляд и рявкнул:

— Оставим эту тему!

Пальцы его легли на ручку дверцы. Он повернул ее и стал вылезать, но Гроган удержал его за руку.

— Нет, погоди! — сказал он. — Я еще не закончил.

— Уберите руки!

Гроган отпустил его, а потом тихо сказал:

— Не будь таким дураком. Ты от меня никуда не уйдешь. От меня еще никто не уходил!

Кори захлопнул дверцу и снова уселся на сиденье.

— Что с тобой такое, черт возьми?! — сказал Гроган. — Чего ты так взбеленился?

— Я вам говорю, — процедил Кори, — я ее и пальцем не тронул!

— А что, хотел?

— Послушайте, Гроган. — Кори подвинулся на сиденье и посмотрел прямо в лицо седовласому мужчине. — Во-первых, она — ваша жена, а я — не подлец. Во-вторых, она — та еще штучка, но я — не идиот. В-третьих, я здесь ради денег, а не ради удовольствий.

— Ладно, — сказал Гроган.

— Ничего не ладно. Вы даже забыли, что вчера ночью меня чуть было не угрохали, черт побери! А ведь я работал на вас. Нет, видно, мало на мою голову свалилось. Я еще должен сидеть тут и выслушивать про вашу бабу. Да мне на нее... Плевать я на нее хотел!

Гроган хихикнул, тихо и немного горько:

— Хотелось бы мне, чтобы и я мог про нее так сказать! — Он на мгновенье закрыл глаза и пробормотал себе под нос: — Черт бы ее побрал!

Кори развалился на сиденье и уставился в ветровое стекло. Он приказал себе ничего не говорить: придал лицу угрюмое выражение и старался сохранить его как можно дольше.

— Не обращай на меня внимания. Кори, — сказал Гроган. — Просто я все принимаю близко к сердцу, и меня это душит. Как веревка вокруг шеи. И с каждым днем она затягивается все туже и туже. Почему я ее терплю? Давно надо было покончить с этим. — Голос Грогана исказился от боли. Он низко наклонил голову и прижался лбом к баранке. — Что делать в таких случаях? — спросил он, ни к кому не обращаясь. — Знаешь, до чего доходит? Она напустила на меня порчу, вот. Наверняка. Она меня околдовала.

— И вы верите в подобную чепуху? — недовольно буркнул Кори.

— Кори, мальчик мой, вот что я тебе скажу. Черт побери, я уже не знаю, во что верить! Если бы только я мог до нее достучаться! Ты меня понимаешь? Но клянусь, это все равно, что пытаться поймать в воде угря. Ты можешь его коснуться, но удержать не сможешь. Вот так я и живу. В своем собственном доме!

Кори покосился на седовласого мужчину. Толстые пальцы гребца вцепились в руль. Руки, которые так легко управлялись с веслами, дрожали.

— Вот уже три года, — сказал Гроган, подавив тихий смешок, отдающий горечью и болью. — Целых три года я живу с этим чертовым вопросительным знаком. Не проходит и дня, чтобы она не бросила мне новую загадку. Как сегодня с журналом. Сидела и изображала, что читает его, не надев очков. — Он поднял голову и умоляюще посмотрел на Кори: — Ты можешь объяснить мне хоть что-нибудь? Помочь мне немного?

— Мне нечего вам сказать, — пожал плечами Кори. — Я не могу прочитать ее мысли.

— Ты говоришь, что она — та еще штучка. — Глаза Грогана опять превратились в линзы. — Почему?

— Просто она себя так ведет. Вроде бы дает надежду, а потом идет на попятный. Вы понимаете, о чем я?

Гроган отвел взгляд и медленно кивнул, заскрипев зубами, словно кто-то ударил его по почкам:

— Да, я знаю, что ты имеешь в виду. Как не знать! Порой по ночам мне хочется сесть в поезд и уехать за тридевять земель.

Кори заморгал.

Гроган продолжал:

— Однако позволь мне сказать тебе, мой мальчик: бывают ночи, когда я забираюсь к ней в постель и там происходит нечто волшебное. Но сколько таких ночей? Я могу их по пальцам пересчитать. Может, поэтому-то я и запал на нее.

После этого оба долго молчали. Наконец Гроган включил мотор, съехал с обочины и влился в поток машин. Несколько минут спустя автомобиль остановился напротив дома Грогана. Хозяин пошел туда. Кори Брэдфорд зашагал в направлении Эддисон-авеню.

На Эддисон-авеню у забегаловки он заметил Карпа. Тот стоял на другой стороне улицы в компании с какими-то выпивохами, которые передавали по кругу бутылку, завернутую в газету. Тщедушный человечек посмотрел на Кори, потом отделился от пьяниц и свернул за угол.

Кори выждал несколько минуту, затем перешел Эддисон-авеню, бросил долларовую бумажку алкашам и тоже завернул на Вторую улицу. Карп сидел на пороге какого-то дома недалеко от угла: он нашел в уличном мусоре какую-то ветхую тряпку и старательно полировал свои видавшие виды башмаки. Кожа на них местами потрескалась, оторвалась, и в прорехи были видны носки, но коротышка продолжал их усердно и тщательно тереть, словно его ботинки были наилучшего качества и заслуживали самого лучшего ухода. Когда тень Кори упала на него, он даже не поднял головы. Все его внимание было поглощено башмаками.

— Ты сделал, что я тебя просил? — осведомился Кори.

— В соответствии с вашими указаниями, — невнятно ответил тщедушный человечек.

— И куда она пошла?