Ночной обман - [14]

— Позвольте мне быть вашим штурманом. Обещаю, что мы оба останемся довольны путешествием.

Наташа очень хотела этому верить. Никогда еще ей на пути не встречался такой мужчина. Между ними словно существовала некая таинственная связь наподобие электрической. А как он был уверен в себе! Ну почему она не могла так же последовать своим инстинктам, пойти на риск ради возможности открыть что-то редкое и замечательное? Мужчинам это дается так легко!

Между прочим, Марк ни слова не сказал о будущем. Хотя, с другой стороны, как он мог о нем говорить? Он, как и сама Наташа, вряд ли уверен, что ночь, которую они проведут вместе, даст возможность начать какие-то серьезные отношения, просто он готов рискнуть, воспользоваться шансом, не давая и не прося никаких обещаний. В каком-то смысле Наташа была даже благодарна, что он не стал осыпать ее пустыми клятвами и заверениями в вечной любви. Это означало, что он понимает и уважает ее природный ум.

Наташа все еще продолжала машинально теребить салфетку, когда Марк потянулся через стол и слегка каснулся ее руки. Она встрепенулась, и расширившиеся глаза взглянули на него, словно ища поддержки или ответов на все незаданные вопросы.

— Давайте уйдем отсюда.

Девушка кивнула, и Марк подал знак официанту чтобы принесли счет. Он расплатился, Наташа позволила ему проводить ее в вестибюль. В гардеробе они взяли плащи, и только тогда она поняла, что даже не спросила, куда же Марк намерен направиться с ней.

Не узнала она этого и через несколько минут, когда подкатило такси: у нее шла кругом голова — от поцелуя, длившегося на протяжении всего спуска в лифте с тридцать девятого этажа, из поднебесного ночного клуба, до первого.

Глава 3

Такси резко затормозило перед высоким домом, в котором находилась Наташина квартира, и девушка напряглась. Она все еще удивлялась самой себе. Когда они с Марком сели в такси на Пятой авеню, она не задумываясь назвала таксисту свой адрес.

Не в ее правилах было поступать наобум. Какая ирония судьбы: в середине двадцатого века в самом сердце цивилизации ее действиями управлял лишь природный, примитивный порыв. Так могли поступать только древние люди, одетые в шкуры, с дубинками в руках, с горечью подумала Наташа.

Марк, храня верность их прежнему уговору, без комментариев принял ее выбор. Выйдя из машины и придерживая дверь перед Наташей, он с удивлением оглядел опрятный жилой квартал.

— Вы здесь живете!

— Должна же я где-то жить! — вспылила Наташа.

Она готова была признать поражение — подчиниться его мужским притязаниям и позволить ему втянуть ее в водоворот страстей. Но девушка с ужасом ждала неизбежной и казавшейся ей унизительной его победы.

Однако Марк и не думал злорадствовать. С безупречным самообладанием он расплатился с водителем и повел Наташу под руку к вестибюлю ее дома, построенному в стиле арт-деко. Такая сдержанность тревожила еще сильнее, чем самодовольное торжество, к которому она уже внутренне приготовилась.

Как только они приблизились к дому, пожилой привратник распахнул перед ними стеклянную дверь. Если он и был удивлен, видя мужчину в сандалиях и с оливковым венком на голове и женщину в египетской короне, то виду не подал.

Наташа мысленно поблагодарила его за безразличие к странностям жильцов дома и их гостей. Не хотелось бы, чтобы ее опрометчивое решение встретило какое-то противостояние.

Только когда она наконец сунула ключ в замочную скважину у себя на пятнадцатом этаже, до нее дошел весь комизм ситуации. Она невольно вспомнила о Трейси и о собственном непоколебимом отношении к связям на одну ночь, которое она провозгласила в разговоре с подругой не далее как пару часов назад, и, тихо рассмеявшись, бессильно привалилась к двери.

— Что-то не так? — растерялся Марк.

— Все в порядке, просто вспомнила кое-что.

Все еще смеясь, Наташа повернула ключ в замке и распахнула дверь. На пороге она вдруг замерла, смех застрял в горле.

Матисс!

Как можно быть такой идиоткой! Она напрочь позабыла о дорогой картине и — вот пожалуйста — привела в дом мужчину, о котором практически ничего не знает.

Однако исправлять ошибку было уже поздно. Марк прошел в квартиру и аккуратно закрыл за собой дверь. Включил свет, и она вздрогнула. Лампа под абажуром, украшенным бахромой, стояла на маленьком столике около отреставрированного старинного, в викторианском стиле, дивана, и ее мягкий свет падал как раз на ту стену, на которой висел Матисс.

Наташа всмотрелась в картину. Для вещи, оцененной в четыреста тысяч долларов, она была на удивление мала: всего лишь восемнадцать на двадцать дюймов. Но такой малый размер полотна с лихвой компенсировался удивительным подбором красок.

Картина представляла собой ранний вариант одного из самых известных портретов художника, на ней была изображена женщина в блузке с высоким воротом. У нее были голубые волосы, а лицо выполнено мазками зеленого цвета. Художник работал короткими, сильными движениями кисти, однако при всей экспериментальности в портрете просматривалось что-то удивительно реалистичное. Картину никак нельзя было отнести к числу лучших работ Матисса, но тем не менее она представляла интерес.