Ночной мир - [5]

Без какого бы то ни было намека на спонтанность. Билл и представить себе не мог, чтобы Хэнк хоть раз в жизни сделал что-то импульсивно, поддавшись сиюминутному настроению. Как он был не похож на первого мужа Кэрол, Джима! Он также не мог представить себе Генри Трис и Кэрол любящей парой. А может быть, просто не хотел? Не исключено, что Хэнк — это как раз то, что ей нужно, особенно после хаоса, царившего прежде в жизни Кэрол. Стабильность, упорядоченность, предсказуемость — все это Хэнк мог ей дать. Что ж, ему и карты в руки. Пусть Кэрол будет счастлива и чувствует себя в безопасности.

Но, несмотря на все эти рассуждения, Билла по-прежнему влекло к Кэрол.

— Как рассказать ему все, что известно нам с тобой? — промолвила Кэрол. — Он ни за что не поверит. Просто подумает, что я сумасшедшая, и заставит обратиться к психиатру. Но я не виню его. Возможно, на его месте я поступила бы точно так же.

— Но теперь, когда солнце вытворяет что-то невероятное, у нас появились неопровержимые доказательства. Кэрол, рано или поздно он все равно узнает. Конечно, если ты примкнешь к нам.

— Возможно, он поверит, когда встретится с Глэкеном. Ты же знаешь, Глэкен умеет убеждать.

— Во всяком случае, стоит попробовать. Я с ним поговорю об этом. — Билл посмотрел на часы. — Когда придет Хэнк?

— Он может появиться в любую минуту.

— Тогда мне лучше уйти.

— Нет, Билл, — она сжала его руку, — останься, пожалуйста.

Он почувствовал, как струится из ее ладони тепло.

— Не могу. Глэкен оставил мне кучу поручений. Теперь, когда Расалом сделал первый шаг, старик готовит ответный удар. Сейчас ему нужны мои быстрые ноги.

Билл порывисто обнял ее и торопливо покинул комнату. Врать Кэрол для него было невыносимо. Но как ей сказать, что внутри у него все переворачивается, когда Генри Трис входит в квартиру и вместо приветствия чмокает ее в щеку. Неужели Хэнк не понимает, какое ему досталось сокровище? Неужели не догадывается, что Билл отдал бы все, чтобы занять его место?

Но не только поэтому хотел он уйти. Он боялся сближаться с Кэрол, боялся привязаться к ней. Ведь она замужем. К тому же, что гораздо важнее, все, кто ему дорог, в кого он вкладывал частичку души, погибли.

Биллу хотелось посидеть одному в уютном полумраке, выпить пива, и он отправился искать укромное местечко.

3. МАСТЕР ДЖЕК

Что-то грабитель нынче пошел не тот. Пока Джек слонялся здесь битый час, это была уже вторая его находка. Точнее, нашли его. На нем была маечка с надписью «Кафе любителей хард-рока», джинсы-варенки, кепочка «Я люблю тебя, Нью-Йорк». Ни дать ни взять — заезжий турист. Отличная приманка, как кусок сырого мяса для голодного волка.

Заметив парня, который за ним увязался, он свернул с тротуара в заросшую зеленью аллею. Фонарь, установленный справа и западной части Центрального парка, бросал свет на деревья. Вдали виднелись горевшие круглый год рождественские огни на деревьях, высаженных в ряд около таверны «У леса».

Джек внимательно изучал стоявшего перед ним парня. Высокий, могучий, лет двадцати пяти, футов шесть ростом, весом не менее ста фунтов. Он был выше его самого примерно на дюйм и фунтов на тридцать потяжелее. Густые русые волосы со светлым отливом нависали над правым глазом. Слева, над ухом и под ним, кожа была гладко выбрита, словно вокруг озера Вероника прошлись с газонокосилкой. Бледное прыщавое лицо, в одном ухе серьга в виде черепа на цепочке. Черные ботинки, черные мешковатые брюки, кожаные перчатки без пальцев, какие носят ребята из спецназа. Он приставил к животу Джека нож.

— Это ты мне, Рэмбо? — спросил Джек.

— Ну да, тебе, — ответил парень гнусавым голосом, подергиваясь всем телом, посапывая, переминаясь с ноги на ногу. — Я с тобой разговариваю. А ты что, еще кого-то здесь видел?

Джек огляделся:

— Да нет, наверное, если бы тут был кто-то еще, ты вряд ли вел бы себя таким образом.

— Давай сюда кошелек!

Джек посмотрел ему в глаза. Этот момент он любил больше всего.

— Не дам.

Парень отпрянул, будто получил пощечину, и ошалело взглянул на Джека. Видимо, не знал, что делать дальше.

— Что ты сказал?

— Я сказал «нет». Н-е-т. А что? Ты впервые слышишь такое слово?

А ведь, пожалуй, так оно и было. Видимо, он вырос в доме — не в семье, а именно в доме, где родители его были просто сожителями в чисто физическом смысле, а не в духовном, и отпрыска наделили своими ДНК и, пожалуй, больше ничем. В доме, где никто не брал на себя труд сказать «нет». Говорить «нет» — значит, заботиться о ребенке. Чтобы сказать «нет» и стоять на своем, от человека требуется настойчивость и последовательность. А это стоит усилий. А может быть, он вырос в доме, где один из сожителей лупил его почем зря каждый раз, когда он попадался под руку, просто так, от нечего делать — не важно, хорошо он вел себя или плохо, — пока он окончательно не запутался, не понимая, чего от него хотят.

Чтобы водить машину, носить оружие, рыть траншеи, торговать горячими сосисками с тележки, нужна лицензия, но никто не требует лицензии на рождение ребенка. Разумное обоснование любого вида лицензий на тот или иной род деятельности — это угроза общественной безопасности. Но вот перед вами парень, которого произвели на свет четверть века назад, потом либо избивали, либо не обращали на него никакого внимания, либо и то и другое вместе, а теперь он днем покуривает крэк, а по ночам грабит случайных прохожих в Центральном парке. Его зарядили, как револьвер. И в настоящее время он представляет угрозу для общества.