Ночной кошмар с Николаем Сванидзе - [46]

Я министр культуры, а не министр обороны и не министр иностранных дел, поэтому ни угрожать не хочу, ни дипломатических формул придерживаться. Для туркменского народа русский язык, русская культура сделали очень много. Более того, именно русские исследователи, русские писатели сумели рассказать миру через русский язык о том, как живут туркмены, о туркменском эпосе, о душе туркменского народа. То, что сейчас происходит это крайняя недальновидность, ошибка, которая вредит, прежде всего, самим туркменам.

Н. Сванидзе. Михаил Ефимович, вы действительно не министр обороны и не министр иностранных дел, но вы как-то ставите вопрос от лица вашего ведомства о том, чтобы, может быть, как-то активизировать нашу реакцию на то, что происходит в Туркмении?

М. Швыдкой. Видите ли, в чем дело, мы сейчас придерживаемся такой позиции: нам очень важно не навредить людям, в том числе русским людям, которые живут в культуре Туркменистана. Это очень важный момент. А реакция России, с моей точки зрения, должна быть очень острой, очень жесткой, потому что геноцид культуры — это геноцид людей, геноцид граждан. И запрет на русскую культуру, а в Туркмении, по существу, что бы нам ни рассказывали официальные ашхабадские пропагандисты, происходит запрет на русскую культуру. Русская культура всегда была всемирно отзывчивой. Она вбирала в себя боль другого народа и всегда эту боль мощно выражала. Отказываться от такого союзника ни один народ не просто не должен, но, еще раз повторю, это глупо — отказываться от такого союзника. Но я повторю: мы не имеем права, а я представитель правительства, вмешиваться во внутренние дела Туркмении, но то, что мы обязаны дать приют людям русской культуры и людям, которые делали русскую культуру в Туркмении, то, что мы должны создать им условия для работы в России — это факт.

Сейчас мы обратились к нашим коллегам, в посольство с тем, чтобы понять, какова ситуация с деятелями русской культуры, работающими в Туркмении, какие меры предпринимать. Я еще раз повторю: мне очень не хочется, чтобы наше вмешательство или желание помочь привело этих людей в туркменские тюрьмы, я прошу прощения, чтобы они, благодаря нашей помощи или обозначению того, что мы готовы помочь, не оказались в еще более сложном положении, чем сегодня. Я знаю, у меня много товарищей в Ашхабаде, один мой сокурсник в Ашхабаде живет, по какой-то косвенной ин-формации мне на человеческом уровне ясно, что нужно выручать ребят. А как представитель ведомства и правительства, я думаю, что мы сейчас будем делать все, чтобы не просто активизировать нашу реакцию, а чтобы людям помочь. Помочь, не навредив, — это самое сложное сегодня.

«Зеркало» Николая Сванидзе, ВГТРК, 28.06.2003 г.

Подумать только, какие у нас завелись патриоты, озабоченные проблемами геноцида русских? А помните, с какой помпой была воспринята президентская программа патриотического воспитания на 2002–2005 годы? Нет? Напомним!

Уж справно зажелтели статьи, заметались пугливые тени, заискрилась телеслюна дезинформаторов. И все по единой наводке, согласно коей программа патриотического воспитания (ППВ) на 2002–2005 годы, доверенная тем же Швыдким, есть чуть ли не верх левизны и радикализма. Да что там, ей инкриминируется ни много ни мало — перегиб по части национализма. Ею запугивают, как чем-то жутко ррреволюционным, особенно на местах — областными Швыдкими. Труху и чушь имитируют под жизнеспособную и конструктивную материю. Дураку не понятно, что все это грубо и наспех смонтировано ради обеспечения дымовой завесы. По типу ложных мишеней и соломенных пугал для возгонки русофобской истерии. Вот, мол, как накинулись на программу, ты уж, народ, посочувствуй страда-. лице, поддержи болезную, возлюби мученицу — народней и не бывает! И родней тоже. Вот только кому?

Так и видишь маленькую, косенькую, но шибко шумливую дрезину, с бутафорским «максимом» на фанерном боку. Как дребезжит убогая на семь вершков поперед паровой, ржавой, сгнившей развалюхи, столыпинской еще выделки. А оттеда, с той ручной тарахтелки, три веселых дрезиниста, три природных хохмача (ну, скажем, космоскулые Никола Сванидзе и Вова Максимов, да голощекий Леня Парфенов) грозно упреждающе так и стрекочут: мы мирные люди, но ваш бронепоезд свистит, мол, у нас на хвосте! И посему, раздайсь, поберегись! Полундра, таким образом, господа!

Тот арьергардно-тыловой чудо-зверь-бронепоезд невиданный, знамо дело, и есть ППВ. А в единственном бронированном вагоне — железный комиссар Швыдкой. С виду застенчив. Бронзовый аквилонский загар. Лукавый прищур гражданина Страны. А) Страны Своей и б) страны Его. Батька Михайло, правда, без кожана, бушлата. Даже без гранат и маузера. Но с Соросом и его грантами в башке. И не в ней одной. Впрочем, речь уже не о Швыдком, а о его группе прикрытия и маскировки

Характерный штрих. Отчего-то вдруг острота, широта и объективность, проявляемая оппозиционерами из соседних республик по любому социальному аспекту, вмиг зауживаются и притупляются, как только речь заходит, даже вполголоса (!) о здоровом (подчеркиваю: здоровом) русском национализме. Да что там, наши друзья сразу начинают субъективно злиться.