Ночной дозор - [19]

— Вы хотели меня видеть? — сказал он, стоя в дверном проеме.

— Если вы Франк Мартенс, — ответил Грэхем.

— Да, я Мартенс. Что вы хотите?

— Сведения.

Мартенс ухмыльнулся, блеснули зубы, покрытые никотиновым налетом.

— Я не справочная.

— Жаль, — сказал Грэхем и развернул записку так, чтобы Мартенс видел ее содержание. — Ограбление Ван Хагена, декабрь 1986 года. Ты скупил краденое за две тысячи долларов. По оценкам полиции, стоимость награбленного около двадцати пяти тысяч долларов. Далее, похищение бриллиантов из «Гассон-Диамонд-Хаус» в марте 1987 года...

— Кто вы? — выпалил Мартенс.

— Тебя это не касается. Ты должен знать одно: ты надул своих подельщиков, и однажды они тебе отомстят. Мешает только то, что они отбывают срок, но если случится, что ты окажешься с ними в одной тюрьме...

— Что вы хотите знать? — с тревогой спросил Мартенс и тыльной стороной ладони вытер лоб.

— Два с половиной года назад из дома, — Грэхем остановился и посмотрел в записку, — по улице Де Клерк была украдена картина. Ограбление было необычным по двум причинам. Во-первых, размеры картины. Пятнадцать на пятнадцать футов. А во-вторых, больше ничего не было украдено. Я хочу знать, кто грабитель.

— Через мои руки никогда не проходила эта картина. Я бы запомнил картину таких размеров.

— Я и не говорил, что ты к этому причастен. Я хочу знать, кто ее свистнул.

Мартенс издал нервный смешок.

— Mijnheer[10], я бы сказал вам, если бы знал. Честно.

Грэхем пожал плечами и сложил записку.

— Боюсь, мы теряем время. Полицию, конечно, заинтересует эта записка.

— Подождите, прошу вас, — взмолился Мартенс, когда они собрались уходить. — Я могу узнать.

— В твоем распоряжении пять минут, после этого мы идем в полицию.

Мартенс понимающе закивал и пошел к телефону, номер он набирал дрожащими пальцами.

После второго звонка он положил трубку с явным облегчением.

— Человека, который вам нужен, зовут Ян Леммер.

— Что ты о нем знаешь? — спросила Сабрина, включаясь в разговор.

— Он бывший боксер. Сейчас его в основном используют там... — Мартенс взъерошил свои сальные волосы, пытаясь найти нужные слова, — где нужны сильные руки. Вы понимаете?

— Да, — ответил Грэхем. — Где его можно найти?

— Он живет в плавучем домике около Вестермаркта в Иордане.

— Какой канал? — давил Грэхем.

— Принсенграхт. Я точно не знаю где, но он там хорошо известен.

— Ты уверен, что он принимал участие в той краже? — спросила Сабрина.

— Да, у меня надежные источники. Вы порвете эту записку?

— После того как увидим Леммера, — сказал Грэхем.

— Но я рассказал вам все, что вы хотели знать.

— Мы оставим ее в качестве гарантии, — сказала Сабрина.

— Что значит «в качестве гарантии»? — с тревогой спросил Мартенс.

— Это значит, что, если ты дашь ему знать, что мы его ищем, бумажку получит полиция, — сказал Грэхем.

— Да чтобы я сказал Леммеру! — задохнулся Мартенс от возмущения, его лицо вспыхнуло, и он сплюнул на пол. — Да я никогда в жизни слова ему не скажу. Это мерзавец, просто мразь!

— Нам это безразлично, — сказала Сабрина.

— Но как я узнаю, что вы порвали записку после того, как повидались с Леммером?

Грэхем открыл дверь, пропустил вперед Сабрину и обернулся к Мартенсу:

— Ты? Никак.

Они поймали такси на Фалькенбургерстрат, и Грэхем велел водителю везти их на Западный рынок, добавив, что, если он доставит их туда за пятнадцать минут, он получит сверх таксы десять гульденов. Водитель принял вызов с готовностью.

* * *

Видеопленка закончилась, и Витлок нажал на кнопку перемотки, чтобы посмотреть ее заново. Сколько раз он прокрутил ее? Восемь? Десять? Он уже сбился со счета. И каждый раз напрашивался один и тот же вывод: в Рейксмюсеум подменить картину было невозможно. Видеокамера запечатлела все: вот картину осторожно сняли со стены в зале номер 224 и опустили на пол, вот ее завернули и положили в ящик, вот ее несут вниз по лестнице, через фойе, выносят на улицу Музеумстрат, где ее встречает толпа фоторепортеров, чтобы запечатлеть этот момент для потомков. Видеокамера работала, пока картину не погрузили в кузов бронированного фургона. Фильм заканчивался на драматической ноте, когда дверь со стуком захлопнули. И как говорится, видеокамера не лжет...

Видеопленка перемоталась, но на кнопку «Пуск» Витлок не нажал. Он сидел в оцепенении и смотрел на пустой экран.

Мысли его были далеко, он вернулся во вчерашний день, когда они вылетели из Нью-Йорка. Во время перелета он так глубоко ушел в собственные мысли, что даже Сабрина сострила, сказав, что они проболтали всю дорогу не умолкая. Он слишком любил Сабрину, чтобы обременять ее своими проблемами. Конфликт с Кармен был сугубо личным, они должны были самостоятельно разрешить его. А тем временем конфликт быстро шел к развязке. Как всегда, он пытался спокойно объяснить жене свою позицию, но когда Кармен стала кричать на него и обвинять в том, что его больше интересует работа, чем она, он потерял самообладание и с ужасом поймал себя на желании ударить ее. Он вылетел из дома, в бешенстве хлопнув дверью. С тех пор прошло двадцать четыре часа. Он хотел позвонить ей, но злость и горечь в душе еще не улеглись, и одно неверное слово его или ее могло привести к новым взаимным обидам. Пройдет какое-то время, и тогда он позвонит.