Ночной дозор - [3]

Это случилось, когда он готовился к выходу из системы красного гиганта. Громадная звезда и впрямь была редкой находкой, обладавшей тем необыкновенным свойством, что ее свита состояла не из обычных планет, а из небольших звезд. Эти звезды-спутники были карликами, по большей части находившимися уже в последней стадии звездного старения. Они описывали вокруг мрачного гиганта странные, эксцентрические орбиты. Такие эксцентрические, что вся эта звездная система представляла собой дикий, бешеный круговорот гравитационных сил. По всей системе проносились громадного размера обломки разрушенных планет, словно мечущиеся и кружащие в водовороте щепки. Если б ему дали время, Каунз смог бы точно вычислить механику всей этой сложной системы. У него было оборудование, позволявшее в точности предсказать скорость и траекторию каждого из мчащихся обломков. Но его погубило время, вернее, отсутствие его.

Столкновение, когда оно случилось, произошло не с каким-то из крупных тел. Движение последних он предсказал и предпринял обходные маневры. Роковым снарядом оказался крошечный осколок камня, компенсировавший незначительность своих размеров неимоверной скоростью. Удар пришелся по узлу, который сам по себе был заменяем, — у Каунза имелось несколько дубликатов его передающей антенны. Но шок от удара был настолько велик, что его механизмы управления потеряли всякую чувствительность. Каунз погрузился в кому, почти такую же глубокую, как смерть, и его, совсем беспомощного, понесло в сторону темных пустынь, неуправляемого, бессмысленного, начисто утратившего свои функции.

Должен был наступить конец. Его бездействующие останки одним из множества минеральных обломков целую вечность носились бы по Вселенной, которой хорошо были знакомы безжизненность, инертность и бессилие. Но конец еще не наступил.

Как и в уютном царстве обжитых планет, у дальних пределов межзвездного пространства время от времени происходит что-то неожиданное, что-то непредвиденное. Если взять довольно длинный отрезок времени — а перед Каунзом было открыто все Время — такое событие должно было произойти почти что с неизбежностью. Воскресение Каунза не было мгновенным. Пока он плыл в бессознательном состоянии, закончилась жизнь не одной звезды. Его чувства спали, а в это время образовывались планеты, возникали моря и топи, из которых на остывавшую поверхность земли выползали одетые плавниками страшилища, сражавшиеся с первобытными чудовищами и создававшие цивилизации. Некоторые из этих цивилизаций в сверкающих, гладких машинах вышли в космос. Одни из них погибли во время ядерных взрывов, другие — от интроспекции. Хотя в целом Вселенная сохраняла равновесие, звезды и галактики появлялись и изменялись. За то время, что Каунз спал похожим на забытье сном, произошло много событий.

Его поломка не была «органической». Она была делом степени повреждения. Чувствительность его оптических и других чувств так уменьшилась от удара, что никакой из обычных источников энергии не обладал достаточной мощью, чтобы пробудить ее. Никакой из обычных источников.

Энергией, достаточной для пробуждения его погруженных в спячку чувств, обладал один-единственный объект. Одно редкое, но регулярно повторяющееся явление, которое время от времени производит галактика, чтобы потрясти Вселенную своей мощью. Супернова.

В галактике средней величины насчитывается около ста миллиардов звезд. Когда из-за излишнего образования гелия одно из таких солнц утрачивает стабильность, возникает явление, которое можно отнести к числу самых необычайных событий Космоса. Внезапно, в какую-то долю секунды подобная звезда вспыхивает с такой безумной яркостью, что по своему свечению может потягаться с половиной звезд галактики, вместе взятых.

Во время долгого пребывания в бессознательном состоянии Каунз неоднократно проплывал через пульсацию далеких взрывов сверхновых звезд, но должно было настать время, когда он окажется прямо на пути такого космического переворота. Он погрузился в бурлящее море радиации. Окружавшее его пространство больше не было пассивным вакуумом, а кипящим котлом адского пламени. В этом космическом Аиде Каунз обрел вторую жизнь. Вновь рожденный, он с ликованием вышел из огня, словно феникс.

При его втором рождении повторилось то же, что и при первом. Снова открылись шлюзы внутренних резервуаров памяти, и он с жадностью поглощал неожиданно нахлынувший поток информации. С необыкновенной быстротой он вновь обрел полный контроль над своими способностями, но прежде, чем приступить к тщательному обследованию внешнего мира, Каунзу предстояло исследовать сам непосредственный источник энергии; сверхновую звезду, поднявшую его из мертвецов Космоса.

Как обычно в таких случаях, звезда представляла собой голубой супер-гигант с диаметром в четыреста раз больше солнечного (в таких измерениях его родная звезда всегда служила Каунзу мерилом). В данный момент она, конечно, разрасталась, что однажды должно было привести к созданию туманности, в центре которого будет помещаться сжавшаяся оболочка некогда гигантского солнца. Он не смог установить наличия никакой планетарной системы, поскольку атмосфера звезды своими внешними краями достигла положения, лежавшего далеко за пределами орбиты даже самой возможно удаленной из планет. Во всяком случае любая такая система обратилась бы в пар в первые же минуты вспышки.