Ночное следствие - [23]
Молчат.
— Хорошо. Мы посетим этот веселенький цирк еще раз. Втроем. Лигенза, приведите… Бакулу. Нет. Приведите Фрича. Он любит привидения.
Домбал посматривает искоса, словно спрашивает, так ли уж все это нужно. Посвистывает, оглядывая свои мокрые ботинки.
V. ПОСЛЕДНЯЯ МОГИЛА
1
Кладбище? Пожалуй, слишком громко сказано. Несколько могил, заваленных снегом, которые почти неразличимы среди заиндевелых деревьев. Кладбище похоже на маленький сквер в зимнем уборе, словно чудом заброшенный сюда, как можно дальше от городских улиц. Сразу же бросаются в глаза следы запустения. Ограда разрушена. Калитка висит на одной петле. Между крестами свободно гуляет ветер.
Фрич семенит впереди, то и дело оглядываясь. За мной идет Домбал с пистолетом. Снег хрустит. Разрывая тишину, потрескивают деревья, прихваченные морозом. Фрич останавливается.
— Вперед, Фрич, дальше. К первым могилам. Мы проходим мимо упавшего надгробия, заметенного снегом. Я выразительно смотрю на Домбала. Он кивает. Идем правильно. За нами сияют окна замка. Его контуры расплываются в мириадах танцующих снежинок. Лицо у меня холодное, как металл. Фрич снова останавливается. Его надо то и дело подгонять. Переступаем через полуистлевший остов большой сосны. Голые ветки торчат вверх, как замерзшие руки.
— Там дальше уже нет ничего, — говорит Фрич почти у самого моего уха, поскольку ветер завыл с удвоенной силой.
Мы вышли из-под сосен. Перед нами простирается ровная белизна, резко переходящая в черноту беззвездного неба.
— Вы хорошо знаете кладбище? — кричу я Фричу.
Он кивает головой. На нем баранья шапка, и он в ней похож на крестьянина из глухой деревни. Домбал светит нам под ноги.
— Чья могила? — спрашиваю Фрича. На крайнем надгробии лишь простой каменный крест.
— Матеуша Колбача, герр гауптман. Он когда-то лежал в городском костеле святого Якуба, как говорил мой дедушка, но после Реформации останки перевезли сюда. Наверное, католиков выкинули из собора.
— Понятно. А эта?
— Иоганна.
— Самоубийцы?
Фрич кивает бараньей шапкой.
С третьего надгробия приходится сметать снег. Высеченные на камне буквы время превратило в едва понятные иероглифы.
ЯКУБ ФОН КОЛЬБАТЦ
Скончался 18.I.15…
АННА ФОН КОЛЬБАТЦ, в первом браке ХАРТМАН
Скончалась 18.I…
Так!.. Опять та же дата. И Бакула говорил, что Анна Хартман умерла в один день с сыном, в тот день, когда на Колбацкой скале появился благородный Шимон.
Дальше только женские имена: Мария, Гертруда и Вильгельмина. Потом мужчины: Франц Теодор, Хельмут Фрейхер, Сигизмунд Берндт Олдарик фон цу Кольбатц. Семнадцатый век, начало восемнадцатого, имена все длиннее, звучат крайне аристократично, словно цитаты из родословной книги. В девятнадцатом веке сплошь пошли одни полковники:
Joachim Arnold von und zu Colbatz, Oberst d. Pommerellen Gardeuhalenenregiment 21 fiel f #252;r Kaiser und Vaterland im Schlacht gegen Franzosen bei Aachen 16 Juli 1814.
У каждой могилы Фрич останавливается в выжидательной позе, каждый раз тянется рукой к своей бараньей шапке, но, смущенный, тут же опускает руку и засовывает в карман телогрейки. Его глаза, за очками в проволочной оправе, слезятся от резкого ветра.
— Далеко еще? — спрашиваю я Домбала.
— Господин Каспар фон Кольбатц лежит несколько дальше, — с лихорадочной поспешностью отвечает Фрич.
Снег с потревоженной ветки летит мне прямо в лицо. Перехватывает дыхание. Немец меня отряхивает. Он услужлив и очень испуган.
— Фрич, — говорю ему, — вам надо было надеть резиновые сапоги.
— А где их взять, герр гауптман? Нам спецодежду не выдают! — кричит он сквозь ветер.
Мы останавливаемся у надгробия, изображающего якорь, верхняя часть которого переходит в крест, оплетенный цепью. Она настолько тесно обвивает камень, что кажется, именно ее железные объятия заставили его потрескаться.
— Здесь похоронен капитан Харт, а дальше уже ничего нет.
Фрич тянет меня за рукав. Я делаю шаг назад, и нога упирается в каменную плиту, лежащую поперек тропинки. Тоненький слой снега покрывает камень. Фрич тянет меня, словно ему очень не терпится домой. Я отступаю к кустам можжевельника, туда, откуда мы сегодня вынули гроб с телом Арнима фон Кольбатца. Над развороченной землей торчит покосившийся сосновый крестик. Фрич бежит прямо к замку.
— Стойте, Фрич, сначала поднимите эту плиту.
Я дважды кричу ему под баранью шапку, он разводит руками. Делает вид, что не понимает. Лигенза подталкивает его стволом револьвера-автомата. Это помогает. Но у старика не хватает сил даже сдвинуть плоский камень, и мы наваливаемся на него все вместе. Он подается не сразу. Под плитой — свежий снег. Домбал кричит что-то непонятное. Я отвечаю ему кивком головы. Это как раз и есть надгробие, которое недавно упало.
— …просто как спичка! — кричит Домбал.
Я упираю плиту в пузатый камень на могиле Харта и свечу фонарем.
МАРГАРИТА ХАРТ, урожденная БАКУЛА
Скончалась в 1923 году
Гашу фонарь и закрываю глаза. Слышу, как Домбал говорит на плохом немецком языке, а Фрич в чем-то оправдывается. Ветер глушит звуки и искажает слова. Но я и не пытаюсь хоть что-либо услышать и понять. Повторяю про себя только одно слово, которое прочитал на надгробии: «Бакула… Бакула…» Надпись готическая, совсем отчетливая. Читаю ее уже в десятый раз, потом ногой разгребаю снег в изголовье могилы. Под его тонким слоем комья замерзшей глины. Как будто тут недавно копали. Домбал все еще препирается с немцем.
«Польский писатель Казимеж Блахий пишет для детей, выступает в приключенческом жанре, а также в публицистике. В 1955 году в Польше была опубликована его первая книга очерков «Балтийские встречи». В 1960 году был издан его приключенческий роман «Загадка Смарагда». Публикуемый в нашем сборнике детективный роман «Ночное следствие» был издан в Польше в 1966 году. Японский писатель Эйсукэ Накадзоно родился в 1920 году. По окончании средней школы уехал в Китай. Высшее образование получил в Пекине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит в Советской России в 1927 году. В Москву приезжает Мария Шаховская. Она должна отомстить четырём насильникам, исковеркавшим её жизнь. Но что есть месть?
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Во время привычной инспекции состояния Летнего сада старшего городового Федулина ожидала страшная находка. Среди пруда на спине, раскинув ноги и руки и запрокинув кудрявую голову, плыла маленькая девочка. Жертвой оказалась единственная дочь надворного советника Картайкина, которую несколько дней назад похитили прямо на улице. Осмотр показал, что прежде, чем выбросить девочку в пруд, убийца задушил ее. Но кому понадобилось убивать маленькую дворянку? Расследовать это сложное и запутанное дело предстоит шефу жандармерии Бенкендорфу и обер-полицмейстеру Кокошкину.
Москва, 1477 год. Вот уже пять лет как Иван III женат на византийской принцессе Софье Палеолог. Москва из захудалого лесного княжества превращается в одно из самых могущественных государств Восточной Европы. Софье не по душе старомосковские порядки и жизнь в деревянной столице с ее залатанными крепостными стенами и ветхими храмами. Тем временем влияние хитрой честолюбивой византийки растет и не всем это по душе. Поэтому когда по Москве прокатывается волна загадочных убийств, именно Софью обвиняют в том, что она нарушила извечный порядок и впустила в город чужеземцев на службе у дьявола…
Исторический приключенческий детектив. Время событий — начало XX века. Место событий — Российская Империя.