Ночное дежурство - [2]

Шрифт
Интервал

— В чем дело, сынок? — сварливо осведомился смотритель.

Теперь, когда двери музея открылись, ощущение угрозы стало еще сильнее; Слоан едва сообразил, что нужно соврать.

— Предписанная проверка, сэр, — ответил он.

— Кем это предписанная, сынок? Что такое-то?

— Недавно произошло несколько ограблений. Мне хотелось бы осмотреть помещение, если не возражаете. Просто на всякий случай.

Сторож хмыкнул, нахохлился и посторонился, впуская Слоана. Потолок высокого вестибюля терялся во мраке; полицейский буквально чувствовал холодный изгиб свода. Тьма обволакивала и стены; лишь лица на портретах маячили в пустоте размытыми пятнами.

— Нельзя ли включить свет? — вежливо осведомился Слоан.

— Этим ведает куратор, сынок. Только он уже дома, храпит в постели! — с явным злорадством заявил старик. Слоан нахмурился, поскольку смотритель шагнул к нему вплотную, ущипнул констебля за руку и вроде как извинился, изогнув губы в кривой улыбке алкоголика. — Можешь взять на пару минут мой фонарик, если хорошенько попросишь.

— Уверен, вы не хотите препятствовать закону. Кажется, сэр, вам как-то неможется, вероятно, вам стоит присесть.

— Но фиг бы ты его получил, кабы у меня не нашлось запасной батарейки. — Словно и не услышав слов полицейского, сторож бочком протиснулся в свою каморку за мраморной лестницей и принялся рыться в ящиках стола, над которым висел белый абажур, украшенный потрепанной каймой из какой-то прозрачной ткани, похожей на паутину — а может, это и была паутина; на столе, рядом с влажным неровным следом от днища пивной кружки, подозрительно попахивающим спиртным, лежал открытый экземпляр «Подлинных признаний уголовников». — Ты везунчик, — заявил наконец смотритель и протянул Слоану фонарь.

Констебль продолжал ощущать копящуюся в комнате Уфозу.

— Я ненадолго, — сказал он.

— Не бери в голову, сынок. Тем паче что я отправлюсь с тобой.

Когда Слоан вышел из комнаты сторожа, луч фонарика скользнул по глобусу, установленному перед входом в планетарий. Над земным шаром балансировала на проволоке луна, выглядевшая сейчас тусклым полумесяцем. Слоан подошел к лестнице, и узкий серп расширился. Смотритель шаркал следом за констеблем. Слоан передернулся, словно сбрасывая с плеч навалившийся на него витающий в воздухе зловещий и как будто сгущающийся страх.

Звенящие под ногами ступени висели над пустотой. Мрамор был скользок; Слоан оглянулся на сторожа и ускорил шаг. На верхней площадке укрепленный на колонне палец указывал направление к залу «ИСТОРИЯ ЧЕЛОВЕКА». Луч фонаря юркнул под арку и уткнулся в как будто бы смятую, а потом неумело разглаженную желтую бумажную маску: лицо мумии.

— Если эти субчики тут, то они тут, — пробормотал за спиной смотритель. — Где же прятаться ворам, сынок, если не среди тел, а?

Сторож передвигался проворнее, чем ожидал Слоан. Констебль уставился на старика, воняющего алкоголем, положившего руку на витрину, в которой хранилась потемневшая от времени челюсть кроманьонца. Воздух тут был густым, спертым; даже зло парило в пространстве как-то вяло, а сторож и сам выглядел забальзамированным, словно мумия.

— Нет, не здесь, — покачал головой Слоан.

Он зашагал по мраморному полу — подошвы ботинок клацали так, точно полицейский облачился в доспехи, — чувствуя, как зло словно разбухает, точно торопясь встретиться с ним. Страх завладел им, и полицейский остановился в нерешительности.

— Я покажу тебе одну комнатку, сынок, — сказал смотритель. — Я горжусь ею.

Косой луч фонаря обогнул фигуру сторожа, превратив его в пятиконечную — руки-ноги-голова — черную звезду; Слоан сделал шаг в сторону, чтобы разглядеть то, что скрывалось за второй аркой. Свет нырнул в помещение, и в стеклянных стеллажах заметались, прыгая по лезвиям мечей и секир, маленькие луны.

— И попробуй только заявить, что они не как новенькие! — прорычал сторож. — Никто не скажет, что я не надраиваю их до блеска, сынок, это факт. Если услышу вора, сразу пулей сюда. И снесу ему голову — еще и побыстрее той пули.

Зло тяжело заворочалось совсем рядом.

— Значит, я вам не понадоблюсь, — сказал Слоан.

— Когда повидаешь столько, сколько довелось мне, сынок, тогда и понадобишься, но не раньше.

Слоан чувствовал, как неуклонно растет тугая атмосфера зла, но все равно чуть не рассмеялся: вот они ссорятся среди обнаженных клинков, хотя ни одно слово не стоит удара. Ощущение жуткого морока вдруг схлынуло, и констеблю удалось наконец определить его источник. Он лежал прямо у него под ногами.

— У меня нет времени спорить, — сказал он и побежал.

Пустота за лестницей сомкнулась вокруг него; сторож закричал; рация Слоана запищала, вызывая его; проткнутые копьем света, задрожали и закачались картины, колонны, ступени. На трясущихся, ватных ногах Слоан заскользил по мраморному полу фойе. Он сразу кинулся в планетарий. Когда констебль пробегал мимо луны над глобусом, та завибрировала и начала вращаться.

Дуга луча кометой полоснула по искусственному небу; звезды на потолке вспыхнули и пропали. За стройными рядами скамеек Слоан увидел застекленный стенд. Воздух мгновенно натянулся, став тугим и упругим. Зло, насилие, похоть — что бы там ни было, оно гнездилось именно в витрине. Снаружи, в фойе, раздавались шаркающие торопливые шаги приближающегося смотрителя. Он яростно ругался и топал спадающими с ног тапками. Слоан выключил фонарик и на ощупь двинулся по проходу.


Еще от автора Рэмси Кэмпбелл
Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 1 [компиляция]

Содержание: 1. Горгулья 2. Чёрная книга Алсофокуса 3. Ботон 4. Сокровища зверя-чародея 5. Колокол в башне 6. Безумие из подземелий 7. Перед грозой 8. Возвращение ведьмы 9. Лицо в пустыне 10. Обитатель озера 11. Насекомые с Шаггаи 12. Рудник на Югготе 13. Разрывающий Завесы 14. Под надгробием.


Усмешка тьмы

Саймон – бывший кинокритик, человек без работы, перспектив и профессии, так как журнал, где он был главным редактором, признали виновным в клевете. Когда Саймон получает предложение от университета написать книгу о забытом актере эпохи немого кино, он хватается за последнюю возможность спасти свою карьеру. Тем более материал интересный: Табби Теккерей – клоун, на чьих представлениях, по слухам, люди буквально умирали от смеха. Комик, чьи фильмы, которые некогда ставили вровень с творениями Чарли Чаплина и Бастера Китона, исчезли практически без следа, как будто их специально постарались уничтожить.


Рассказы. Часть 2

Содержание: 1. Превращение 2. Иная жизнь 3. Откровения Глааки 4. Башня с Юггота 5. Лицо в пустыне 6. Церковь на Хай-стрит 7. Возвращение ведьмы 8. Рудник на Югготе 9. Насекомые с Шаггаи 10. Камень на острове 11. Поющая равнина 12. Обитатель озера 13. Разрывающий Завесы 14. Перед грозой 15. Черным по белому 16. Безумие из подземелий 17. Голос пляжа 18. Победитель.


Рассказы. Часть 1

Содержание: 1. Завещание Стэнли Брука 2. Обещаю ответить 3. Кошка и мышка 4. Ночное дежурство 5. Конец летнего дня 6. Возрождающееся поколение 7. Там 8. Выводок 9. Чертик из табакерки 10. Welcomeland 11. Пой, это поможет 12. Сошествие 13. Забава 14. Без струн 15. Вечное веселье 16. Прямо за тобой 17. Объявление 18. Рождественские декорации 19. Глубоко под землей 20. Чаки пришел в Ливерпуль 21. Вместе с ангелами 22. Недопонимание 23. Страница 24. Угадай мое имя 25. Кошмар 26. Не та игра.


Черные крылья Ктулху

Говард Филлипс Лавкрафт, не опубликовавший при жизни ни одной книги, сделался маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов, да и само его имя стало нарицательным. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека — на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосторожных священный ужас. До сих пор ежегодно выходят книги, развивающие и анализирующие наследие Лавкрафта, и «Черные крылья Ктулху» — из их числа.


Забава

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Порча

Ламли давно считался мастером «мифов Ктулху», поджанра, сформировавшегося под влиянием работ Лавкрафта, но только в 1986 году, оставив карьеру военного, писатель выпустил новаторский роман ужасов «Некроскоп» о Гарри Кифе, человеке, умеющем говорить с мертвыми, и в одночасье стал знаменитым. Двадцать лет спустя «Subterranean Press» осуществило переиздание этой книги в роскошном оформлении со множеством иллюстраций Боба Эгглтона.«Невозможно отрицать влияние Лавкрафта на мою „Порчу“, — признается автор, — потому что лавкрафтовские Морские Существа, так замечательно изображенные в его повести „Морок над Инсмутом“ („Shadow Over Innsmouth“) и мелькающие в других произведениях, всегда очаровывали меня.


Сверхъестественная любовь

Красавица и чудовище — сюжет старый как мир, но не перестающий волновать сердца. В мире женских грез водятся не только принцы на белых конях, но, к примеру, водоплавающие принцы, перепончатокрылые принцы, принцы-оборотни, принцы-демоны, принцы-горгульи и еще много-много всяких принцев, на любой вкус. В этой антологии собраны чудесные любовные истории, принадлежащие перу таких мастеров мистической прозы, как Келли Армстронг, Джанин Фрост, Мария Снайдер, Рейчел Кейн, Дина Джеймс и других.


Стремнина Эльба

Повесть из цикла "Хроники Черного отряда". Действие происходит между первым и вторым романом цикла. Госпоже нужен капитан повстанцев Стремнина Эльба до того, как превратится в Белую Розу.


Тирский мудрец

Крестоманси — сильнейший из чародеев, которого правительство уполномочило следить за использованием волшебства. Но на самом деле все, конечно, не так просто… В мире Тира ему пришлось уладить дела между сонмом местных богов и Мудрецом-Ниспровергателем.