Ночная тигрица - [13]

– Я предупредила, – бросила Юнь-Ши, прищурив и без того узкие глаза.

А дальше началось такое, что у Конана в глазах потемнело.

Он и прежде заметил, что на руки кхитаянки было надето нечто вроде весьма необычных латных перчаток, не сковывавших, однако, движения пальцев. Юнь-Ши вдруг быстро подогнула оба указательных пальца и из покрывавших предплечья наручей вдруг выскочили по пять острейших тонких лезвий, действовавших в точном соответствии с движениями пальцев. Вот вам и орудие убийства, получите, месьор Атрог, искомое!

Но более всего варвара поразило не это. У странного оружия был куда более странный блеск – металл походил на серебро, но таковым не являлся. А если учесть способность лезвий рассекать даже человеческие кости… Митрил это, вот что! Редчайший металл, ценящийся в десять раз дороже золота или платины! Его добывают только гномы Эйглофиата, клинки, изготовленные из митрила, можно пересчитать по пальцам! Теперь все понятно! Эти перчатки являются работой гномов Полуночи!

Как видно, Юнь-Ши обучали не только искусству любви. Старый приятель Конана, Мораддин из Турана, ставший теперь не более и не менее, как немедийским графом, лет десять назад пытался обучить варвара основам кхитайского боя без оружия, но тяжеловесный киммериец не слишком подходил для этой благородной науки – она куда легче давалась людям худощавым и невысоким, Конан же был изрядным здоровяком. Но всю опасность кхитайской борьбы варвар отлично осознавал, а уж если человек владеющий ее основными приемами еще и вооружен такими вот перчаточками с выкидными митриловыми лезвиями длиной с человеческое предплечье. Словом, Конану пришлось довольно туго. Его клинок оказался бессилен против металла, выкованного на Изначальном подгорном огне, а Юнь-Ши была куда проворнее варвара – от ее кульбитов так и рябило в глазах. Кхитаянка даже умудрилась рассечь кожаный колет варвара, но, по счастью, до тела не достала. Киммериец медленно отступал к реке, защищаясь только тем, что постоянно вращал меч перед собой, не подпуская опасного противника на расстояние смертельного удара.

Юнь-Ши, увлекшись поединком, который она не без оснований надеялась выиграть, не заметила как сзади к ней неслышно подобрался высокий конь гнедой масти под мягким гирканским седлом. Сартак и тут не упустил случая доказать то, что монстры его породы обладают зачатками разума. Зверь остановился прямиком за спиной девушки, а заметивший маневры Гнедого варвар неожиданно отпрыгнул в сторону и опустил меч, на несколько мгновений приведя Юнь-Ши в замешательство.

– Привет! – раздался над головой кхитаянки незнакомый и явно не-человеческий голос. Она обернулась. Перед ней стоял… стояло… Вроде бы оно было лошадью, но из-под поднятой верхней губы выглядывали белоснежные клычищи длиной с человеческий палец. – Покатаемся?

Произнеся эти два слова сартак встал на дыбы и мгновенным движением ударил Юнь-Ши копытом правой передней ноги точно в темя. Кхитаянка рухнула на прибрежный песок, как подкошенная.

– Ф-фу… – выдохнул Конан. – Спасибо, дружище. Иначе она бы меня уделала. И не смотри на меня так! Я знаю, что тебе хочется мяса, но сожрать человека я тебе не дам! Ее надо отвезти в Райдор, а там уж пускай Атрог и герцогский суд разбираются. Давай глянем, что за чудо надето на ее руки, никогда ничего похожего не встречал! И потом, а где же наши друзья-товарищи?

Тут варвар услышал приближающийся грохот многих копыт и из-за поворота дороги появились всадники…

* * *

Несколько дней спустя

– Столь уникальный случай надо непременно занести в анналы управы дознания, – лениво говорил месьор Атрог, восседая в «гостевом» кресле, стоявшем у стола в трапезной дома «Ночной Стражи». – Вроде бы изначально это могло выглядеть лишь простым ограблением, но как исполнено! Не ждал от женщины столь ужасных зверств!

– Рассказывайте, ваша милость, – Гвай подлил в бокал Атрога ежевичной настойки и, подперев подбородок кулаками, уставился на господина Охранителя. Все прочие охотники тоже расположились за обширным столом и приготовились внимать.

– А чего рассказывать? – вздернул плечи Атрог. – Все просто, как кружка с пивом. Начнем с того, что Барг боялся гнева своего дядюшки, приверженного древнему благочинию, и наведываться в «Розочку» не решался даже тогда, когда Эвервульф бывал в отъезде по торговым делам. Вдруг его заметят и по городу пойдут слухи, которые обязательно достигнут ушей старого купца? Предпочитал звать девиц оттуда домой, на ночь. Разумеется, только в отсутствие дяди. После того, как мы в управе… э… слегка надавили на Юнь-Ши, она призналась, что очень нравилась Баргу. Этот болван раскрыл девице тайну своего «золотого сундучка». За что и поплатился – кхитаянка давно мечтала бросить свое ремесло и уехать на родину. Признаться, судьба у нее сложилась скверно. В двенадцать лет отец Юнь-Ши продал дочь в наложницы правителю провинции, во время какой-то войны она стала обозной шлюхой у наемников, разграбивших поместье правителя, потом сменила несколько увеселительных домов, пока причуды богини по имени Случайность не загнали ее в Бритунию… Наверное, это и послужило причиной такого огрубления ее души, не всякий выдержит подобное. План преступления созрел довольно быстро. Убить владельца сундучка, выставить все происшедшее, как магический обряд, проведенный каким-нибудь некромантом, а когда суматоха уляжется – незаметно покинуть город.