Ночная прогулка - [38]

— Я думал, мы согласились не делать глупостей, Жюст, — закричал он. — На мне такой же электроглаз. Я настроен на вашу птицу и смотрю прямо в прицел той пушки, которую вы сейчас держите в руке.

Теллон только сейчас осознал свое единственное незначительное преимущество — человек, при котором находятся глаза, с неизбежностью должен был передавать тактическую информацию противнику.

— Отлично, Теллон. Я кладу мой пистолет на стол. И отхожу от него в сторону. Вы можете это видеть, я полагаю. Оставьте свой на полу в той комнате и выходите, и мы поговорим.

— Ладно. — Теллон положил пистолет и вышел в холл. Тусклым взглядом своего электроглаза он увидел себя, появляющегося из двери. Ему было не по себе — не из-за подозрения, что Жюст будет играть нечестно, а из-за того, что он знал: ему самому наверняка придется играть нечестно, чтобы получить то, чего он хотел. На полдороге к подножию лестницы он задержался, ломая голову, как же разлучить Жюста с электроглазом, не применяя насилия.

Должно быть, Жюст дал птице какой-то сигнал, но Теллон проглядел его. И только знакомое ощущение пикирующего птичьего полета спасло его в момент нападения от ошеломляющей потери ориентации. Когда его собственное изображение раздулось, как воздушный шар, он, пригнувшись, ринулся к двери и уже достиг ее, когда когтистая фурия опустилась к нему на спину. Сгорбившись, чтобы защитить яремную вену, Теллон протиснулся в дверь, чувствуя, будто какие-то бритвы полосуют одежду и кожу. Он с силой захлопнул дверь, зажав ею птицу. Раздался пронзительный крик, и вновь стемнело.

Он обнаружил, что один коготь вонзился прямо в сухожилие на тыльной стороне его левой ладони. Действуя вслепую, он достал из мешка нож и отрезал коготь от птичьей лапы. Сам коготь по-прежнему торчал в его руке, но с этим пока придется подождать. Он обшарил окрестности электроглазом, картинки не получил, подобрал пистолет и снова открыл дверь.

— Что, Жюст, темновато? — хрипло крикнул он в холл. — Вам надо было держать в доме не одну птицу, а много. Обойдемся без беседы. Я хочу взять у вас назад эти глаза и уйти своей дорогой.

— Только попробуй подойти ко мне, Теллон. — Жюст дважды выстрелил по стенам холла, но ни одна из пуль не пролетела даже близко от Теллона.

— Не тратьте зря патроны. Вы меня не видите, а я к вам подобраться могу. У меня есть одна штука, которую Хелен не забрала, а для нее глаза не нужны.

Пистолет снова грохнул, и вслед за этим зазвенело стекло. Повинуясь электрическим модуляциям сонара, Теллон побежал к лестнице и заковылял вверх по ступеням. Он догнал Жюста на полдороге, и они, сцепившись, тяжело покатились вниз. Теллону, который до тошноты боялся повредить последний работоспособный электроглаз, не потребовалось много времени, чтобы справиться со своим более тяжелым и сильным, но совсем не тренированным противником. Он воспользовался разработанной в Блоке техникой «ответного давления», и, когда они докатились до пола, Жюст превратился в мешок костей.

Теллон, который на этой последней фазе падения бережно поддерживал голову здоровяка, снял с Жюста его электроглаз и надел на него свой. Теперь оставалось только прихватить денег и еды, а затем спешно ретироваться.

Моля, чтобы нашелся какой-нибудь способ убедиться в целости электроглаза, Теллон поставил его на «поиск» и был ошарашен — он получил изображение! Отчетливое, яркое, изумительно недвусмысленное…

Крупный план отполированной до блеска входной двери, она распахивается, а за ней «живая картина» — он сам, склоненный над раскинувшимся на полу телом Карла Жюста. Теллон смог разглядеть выражение потрясения на своем измученном, испачканном кровью лице.

— ТЫ! — вскрикнул женский голос. — Что ты сделал с моим братом?

Глава четырнадцатая

— С вашим братом все в порядке, — сказал Теллон. — Он упал с лестницы. Мы поспорили.

— Поспорили! Когда я подъезжала к дому, то слышала выстрелы. Я немедленно сообщу об этом. — Хелен Жюст говорила холодным, дрожащим от гнева голосом.

Теллон поднял пистолет:

— Извините. Войдите и закройте за собой дверь.

— Вы отдаете себе отчет, что это дело нешуточное?

— А я и не расположен шутить.

Она закрыла дверь, и Теллон отступил назад, пропуская ее к брату. Ему хотелось бы взглянуть на Хелен Жюст, но поскольку единственные работающие глаза в доме принадлежали ей, он не видел ничего, кроме ее рук с аккуратным маникюром, ощупывающих обмякшее лицо Карла Жюста. Как и раньше, ее присутствие оказывало на него странное будоражащее действие. Ее рука выскользнула из-под затылка Жюста — ладонь была в крови.

— Моему брату нужен врач!

— Я уже вам сказал — с ним все в порядке. Он немного поспит. Если хотите, можете забинтовать этот порез. — Теллон говорил уверенно. Он знал, что своим непочтительным обращением с нервной системой Жюста вывел его из строя примерно на час.

— Я хочу его забинтовать, — сказала она, и Теллон заметил, что страх в ее голосе полностью отсутствует. — У меня в машине есть аптечка первой помощи.

— У вас в машине?

— Да. Я же не уеду и не брошу брата одного с вами.

— Раз так, сходите за ней. — Теллон испытал тревожное ощущение, что теряет инициативу. Он проводил ее до двери и подождал, пока она ходила к машине и вынимала из ящика аптечку. Вместо колес у этого роскошного экипажа были антигравитационные полозья — вот почему он не слышал, как она подъехала. Он глядел, как ее руки управляются с марлевыми подушечками и пластырем, и на миг позавидовал Карлу Жюсту. Голова у Теллона болела, лопатки жгло, утомление превысило все мыслимые пределы. Лечь и заснуть, когда ты устал, думал он, — вот наслаждение утонченнее, чем вкушать пищу, когда ты голоден, или пить, когда чувствуешь жажду…