Ночная Мышь, или Первый полет - [37]
— Запомню! Обязательно запомню, — пообещал птенец и присвистнул, глянув на темнеющее небо, — Ой! Вот теперь мне, и правда, пора. До свиданья, Мышь! — крикнул он, поднимаясь в воздух.
— До свиданья! — ответила она с земли и, вспомнив любимое напутствие моряков из книжек Верёвочного Зайца, сорвала с головы свою прекрасную жёлтую шляпу и закричала, что есть мочи, — попутного ветра! Попутного ветра!
Так она стояла и махала, махала шляпой ему вслед, пока он не скрылся за вершинами деревьев, в груди у неё теснились тысячи добрых слов, которые она хотела, но не успела сказать своему пернатому другу. Впервые Мышь задумалась о том, что лето слишком коротко для того, чтобы успеть одарить хорошими словами всех, кого любишь. Задыхаясь от нового знания, такого же пронзительного и прекрасного, как августовский закат, она побежала к домику с круглыми окнами и с порога выпалила в открытую дверь:
— Заяц, ты — самый лучший!
Удивлённый таким приветствием, он поднялся ей навстречу из кресла. Мышь взмахнула букетом и осыпала опешившего Верёвочного мечтателя цветами с головы до пят.
Эпилог,
в котором всё, что кончается, кончается хорошо
Утро первого сентябрьского дня было таким же благостным и золотистым, как любое летнее утро. Только мерный стук падающих желудей и осторожные шепотки облетающих листьев напоминали о том, что наступает осень.
Икка, окончательно уверившаяся в том, что траву для неё собирал сам Берёзовый Слон, днями напролёт лила слёзы на берегу Маленького Моря, занявшего (а вернее, залившего) большую часть Дальней Поляны. Море синело и солонело на радость всем обитателям Нечаянного Леса, хотя их радость составляла только ничтожную долю от счастья, переполнявшего Верёвочного Зайца.
Когда-то давным-давно он так и не дошёл до моря, и вот теперь, в зрелые годы, море само пришло к нему. Маленькие ласковые волны шуршали и пенились в каких-то семнадцати шагах от порога домика с круглыми окнами. За время, прошедшее после суда, закончившегося потопом, Заяц смастерил маленькую лодочку и каждое утро выгребал на ней в Маленькое Море. Он отплывал подальше от берега и, блаженно щурясь под мягкими утренними лучами, принимался мечтать о том, что когда-нибудь — совсем скоро он выйдет в море на большом корабле. У Зайца всё было рассчитано! Бобр обещал помочь с деревом, а госпожа Мауз бралась сшить паруса, так что уже в конце грядущей весны можно будет отправляться в первое плаванье, подняв на мачте стяг — серебряный след заячьей лапки на ярко-голубом полотне.
Заяц радовался жизни. А Ночная Мышь радовалась за Зайца. На радостях она собралась наконец почистить Ночной Горшок, чего уже давненько не делала. Она выкатила его из дому и сосредоточенно принялась за дело. Час спустя горшок сиял и блестел, точно новенькая монета, и солнечные лучи так и отскакивали от его пузатых боков.
Сама кроха при этом оказалась с ног до головы перемазана песком и золой, но это её ничуть не смущало. Она привычно умостилась на краешке горшка, поджав лапы, и думала свои нехитрые думы.
«Наверное, надо просто делать то, что ты должен делать, а что получится — то получится. Вот Заяц всю жизнь стремился к морю… И ведь он попал туда в конце-то концов… Я буду жить, махать крыльями, падать, набивать синяки и шишки, и когда-нибудь это случится.
Мне кажется, я наконец-то поняла, в чём тут секрет… Полёт нельзя заслужить, нельзя вымучить из себя, полёт нельзя купить или украсть, но и заработать тоже нельзя… Как бы ты ни старался, всего будет недостаточно. Но если изо дня в день делать всё, что только возможно, то когда-нибудь это произойдёт… Ты не можешь заслужить полёт, но полёт может с тобою случиться, надо только перестать ждать, — подытожила Мышь и сама удивилась, как легко улеглись в её маленькую голову такие сложные мысли. — Кажется, я всё-таки очень умна, — решила Мышь, — жаль только, что никто об этом до сих пор не догадался. Подсказать им, что ли…»
За спиной у неё что-то громыхнуло, она почувствовала толчок и, чтобы удержать равновесие на краю горшка, вцепилась в него и изо всех сил замахала крыльями.
— Ну и кто это здесь толкается? — недовольно буркнула она, поворачивая голову к неведомому обидчику, и сердце у неё в груди оборвалось. Земля стремительно удалялась от сверкающего горшка всё дальше и дальше. Мелькнула в рыжей листве пушечка Мелкого-Вредоносного — из её дула поднимался сизый дымок, блеснул на солнце колокольчик Печальной Икки и крылечко домика с круглыми окнами…
Она летела! От неожиданности лапы у крохи разжались и горшок камнем рухнул вниз. А она летела! Ночной горшок гулко стукнулся о землю и покатился вниз с холма, подскакивая и звеня. Но Мышь не обратила на это никакого внимания. Распахнув глаза и крылья навстречу выходящему из-за деревьев солнцу она летела!
С перепачканной физиономией и вдохновенной улыбкой, трепыхаясь и трепеща, она влетела в первый осенний день.
