— Да уж, — Кий то же, улыбнулся, — мы с тобой постарались. — Ладно, пошли смотреть замок. Пойду, заберу Лану. — Он вышел из комнаты.
Лекс подошел к окну, и посмотрел на вид, который только что, так долго рассматривал Кий. Похоже, к его другу возвращается его разум, хладнокровие и, обычная для него, подозрительность. Тот всегда был чересчур осторожным, ну хорошо, не всегда, только последние лет пятьсот. Но Лекс уже успел привыкнуть. Поведение его друга в течение этого месяца удивило его, хоть он и не совершил чего-то такого, что Лекс, зная его, так долго, не мог ожидать бы. Нет, просто было необычным, что причиной была, всего лишь девушка, пусть и мавка. Хотя, Лану трудно было назвать обычной девушкой. Он оценил ее неординарность, казалось, нет ничего, на что она отреагировала бы так, как они ожидали. В одночасье, потеряв понятие о себе, своем прошлом и будущем, она, тем не менее, очень быстро освоилась в новой ситуации. Казалось, она полностью приняла себя такой. Лекс не думал, что для нее это будет так легко. Но, кроме того вечера, когда Кий привез ее, Лекс не слышал, чтобы у нее была истерика. И со спокойствием Ланы, к его другу возвращалось самообладание. Окинув последним взглядом предстоящий маршрут, волкодлак пошел в холл гостиницы.
Кий подошел к двери в их номер и прислушался, там было слишком тихо, словно, никого не было в комнате. Но, он был уверен, что после случая с матерью, Лана никуда не уйдет, не предупредив его, и потом, он чувствовал, что она в комнате. Все же, тишина настораживала. Он аккуратно открыл дверь и сразу успокоился. Лана, полностью собравшаяся, стояла посреди комнаты, и, казалось, смотрела в окно, как он недавно.
Но в ее сознании не было спокойствия, она не видела замка в окне. Там снова был этот хаос. Что же это значит? Почему она постоянно впадает в состояние прострации? Запоздалая реакция на шок? Попытка осмыслить свои новые возможности и знания, осягнуть свою силу? Или что-то другое? Кий не мог найти ответ на этот вопрос. Но, преследующий Лану, в снах и наяву, хоровод пылинок, злил его. Он не мог понять, что происходит, а значит — не мог защитить их.
Тихонько, чтобы не испугать ее, он подошел, и положил руки ей на талию.
— Ты готова? — Он почти шептал.
Лана вздрогнула, и обернулась к нему.
— Да, я кажется, задумалась. — Девушка моргнула несколько раз, словно приходя в себя после сна.
— Тогда, пошли? — Он смотрел ей в глаза, пытаясь найти ответы в их изменчивой глубине, и не мог.
— Пошли, — она весело улыбнулась, — я всегда мечтала побывать в древнем замке.
Забрав Лекса, они вышли в город, на небе, опять, было пасмурно, что мало кого из них огорчало, иногда начинал срываться дождь. До замка пешком было идти минут двадцать, но их это не беспокоило.
Мощные стены и башни замка были видны издалека. Этот город имел давнюю историю, Кий и Лекс бывали здесь еще когда городу было не больше двух сотен лет, в тринадцатом веке. И сейчас, замок мало изменился. Он стоял непреступной твердыней, напоминая о великих битвах, которые велись здесь веками. Сильно многие хотели обладать этим местом, уж больно выгодным было его расположение на торговых путях. Так много крови было в этой земле, обири ее чувствовал, она звала его, но ее зов был тихим, почти шепот, просто шелест призраков тех, кто погиб здесь, защищая свою землю.
Пройдя по узкому турецкому мосту через ров, они долго бродили под сводами массивных башень, смешавшись с туристами. Изучали проходы, открытые для посещения. Правда, изучением плана здания занимались только мужчины, Лана просто восхищенно осматривала все вокруг. Старый замок покорил ее, очаровал своей суровой красотой. Она могла представить себе как в ворота заезжают воины, как развеваются флаги на их штандартах.
Кию нравилось видеть живой интерес Ланы, она была почти такой, как весь предыдущий месяц. Как давно он сам не радовался жизни с такой легкостью.
Но, рядом с ней, так легко было наслаждаться жизнью. Он улыбался, глядя на нее. Однако, им было о чем беспокоиться. У него не было уверенности в позиции Совета, не знал он, и как, воспримут саму Лану. Сильно много было между этими расами. Когда мавки исчезли, все обири испытали облегчение. Никому не хотелось видеть живое напоминание своей уязвимости. И, хоть в последние столетия перед их уходом, отношение между обири и мавками регулировались Договором рас, старые обиды помнили все.
Не вызовет ли это ненависти к самой Лане? Он подозревал, что так и будет со стороны части его расы. Той части, которая считал, что обири должны доминировать над всеми, а не делить власть с кем-то, которая утверждала, что все в этом мире существует только для удовольствия обири: люди, мавки, весь мир. Той части, которая ненавидела его самого, за то, что он дружит с волкодлаками, и ищет пути взаимодействия с людьми, пытаясь спрятать свою расу, и, не позволяя ей доминировать. Он должен будет защищать Лану и от своих сородичей.
Не пожалеет ли она о своем выборе, когда узнает его расу лучше? Не возникнет ли у нее мысль, что не так уж и ошибались мары в оценке его народа?
