— Проклятие, любимая, только не надо плакать! Ведь я собирался сделать приятный сюрприз.
— Прости. — Кайла промокнула глаза уголком шали, накинутой на плечи. — В последнее время не могу сдержаться… Знаешь, Брет, я не в силах поверить, что ты сумел уговорить ее приехать… Это почти как если бы моя мама была здесь.
Брет обнял Кайлу и молча улыбнулся. Он хорошо понимал жену, но не хотел лишний раз демонстрировать свою заботу и внимание. Это так характерно для него. Кайла нервно вздохнула. Она подумала о Фаустине и о том, что мать была бы довольна.
— Разве не странно, Брет, что, хотя моей матери отказали в праве стать герцогиней Уолвертонской, это право перешло ко мне? Я получила наследство, хотя совсем не такое, на какое рассчитывала.
— Опять жалуешься, любовь моя? — Наклонившись, Брет поймал ртом ее губы и поцеловал. Кайла обвила руками его шею, готовая отдаться внезапному, почти болезненному порыву нежности. Брет оторвался от нее, тяжело дыша. На его лице появилась печальная улыбка. Он покачал головой и пробормотал, что они очень давно не занимались любовью. Затем прижался к ней лбом, сдвинув на затылок широкополую шляпу.
— Не важно, как все произошло. Я просто рад, что это произошло. Не могу представить своей жизни без тебя, любимая. Как ты думаешь, так будет всегда?
Кайла сжала ладонями его лицо и прошептала:
— Toujours… para siempte — всегда и навеки, любовь моя.
Чуть насмешливая улыбка Брета погасла, в глазах зажегся свет, голос стал ласковым и нежным, когда он повторил ее слова:
— Всегда и навеки… vida mia, alma de mi corazon, eres toda mi vida…[25]
Да, и он тоже был ее жизнью, сейчас и навеки — toujours.
