Ночи с Камелией - [6]

– Николя, ты говорил с Виссарионом Фомичом?

Ну вот, в глупенькую головку жены пришла новая безрассудная идея, вызвав чуть ли не нервный тик у Николая Андреевича.

– Марго, ты хочешь поднять нас на смех?

Он сказал это, придав голосу шутливый оттенок, но, по сути, налагал запрет на причуду жены. Но Марго запретить что бы то ни было – легче луну достать с неба. Она из упрямства будет добиваться цели, и это раздражало. И точно: вздернула остренький нос, зеленые глаза потемнели – они-с изволили разгневаться.

– Я тебя никогда ни о чем не прошу, – заговорила она опасным тоном, сулившим выяснение отношений, разумеется, дома. Неожиданно Марго заносчиво усмехнулась: – В таком случае просто представь меня ему. (Муж нахмурился.) Представь, – требовательно повторила она.

– Изволь, дорогая, – процедил он, предлагая руку. Все, терпение окончательно лопнуло, но Николай Андреевич не подал вида.

Виссарион Фомич – начальник сыскной полиции, туда-то и мечтала проникнуть Марго. Приближаясь к Зыбину, она подавила волнение, в уме выстраивая тактику своего поведения. Она собиралась поставить его в положение, когда он в силу своего воспитания не сможет отказать.

Шестидесятилетний Виссарион Фомич – невысокий, очень тучный человек с мясистым и крупным носом, маленькими глазами, густыми бровями и толстыми губами. Редкие седые бакенбарды, достающие до плеч, как и выступающий живот, делали его смешным – эдакий сказочный гномик. Однако гномик, по слухам, бывал зол и груб, ругался при подчиненных, как извозчик. Тем не менее он славился умом и пользовался уважением.

– Позвольте вам представить, Виссарион Фомич, мою жену Маргариту Аристарховну, – сказал Ростовцев.

Толстые губы Зыбина расползлись в улыбке, он поцеловал ручку даме и заворковал басовитым голосом:

– Весьма польщен, ваше сиятельство.

– Ах, Виссарион Фомич, давно мечтала с вами познакомиться. – Марго взяла его под руку и увлекла на променад по залу, сделав незаметный знак рукой мужу: мол, свободен. – Я столько слышала о вашем умении, о вашей находчивости, смелости и уме, что засомневалась: неужто все эти достоинства уживаются в одном человеке?

– Эдак я распухну от важности да и лопну, – пошутил он. При всем при том слова молодой женщины согрели ему душу.

О, лесть – чудотворнейшая вещь, главное, чтобы не была она фальшивой и произносилась вовремя. Марго умела пользоваться лестью, преподнося ее с искренностью и к месту. Она поставила задачу произвести хорошее впечатление на Зыбина, иначе он откажет. Рожденный в начале столетия, это был человек старой закваски, не принимавший новшеств стремительно летящего века. Например, не благоволил к женскому полу, рвущемуся к равноправию, а в его доме, по слухам, царил домострой во всей красе Средневековья. С ним следовало держать ухо востро и ни в коем случае не настроить его против себя, в то же время нельзя уронить и своего достоинства. Марго спросила:

– Скажите, Виссарион Фомич, сыскное дело слишком трудное?

– Хм, – слегка пожал он плечами. – По-разному случается. Бывает, дело кажется наипростейшим, а тратишь на него месяцы. А бывает, в три дня находим преступника-с.

– Вы находите, – уточнила она, опять польстив ему.

– Под моим началом, ваше сиятельство, много людей трудится, все они, так или иначе, мне помогают.

– Не скромничайте, вы стали легендой. (Он все же покраснел от удовольствия.) А что, в городе много ли совершается преступлений?

– Пока затишье, – кратко ответил он. – Так, мелкие кражи да всякие негодяи бомбами кидаются.

– М-да, бомбы – это ужасно, – озабоченно вздохнула Марго. – Недавно возле нас взорвалась извозчичья коляска.

– Знаю-с, один негодяй смастерил бомбу, вез ее на извозчике, а она возьми да и взорвись. Повезло тому, кому эта бомба предназначалась.

– А нельзя ли взглянуть одним глазком, как вы работаете, сударь? – пошла в открытую Марго.

Он приостановился и посмотрел на нее, не скрывая изумления, затем сказал уже другим тоном, более официальным:

– Весьма странный интерес, ваше сиятельство.

И совсем не странный. У брата в имении она столкнулась с редкой историей, связанной с убийствами, казалось бы мистическими. Местная полиция с ног сбилась, а Марго сначала из любопытства вмешалась, потом увлеклась, а после остановиться уже не могла, так как и брат оказался в опасности, можно сказать, она одна раскрыла чудовищные преступления. Об этом муж не знал, она не посвятила его. Но, вновь столкнувшись со скукой и днями, как капли воды похожими друг на друга, она надумала хотя бы понаблюдать, как трудятся в следствии. Ей нужно было занять себя, потому что имелась еще одна причина, о ней Марго старалась не думать, очень старалась.

– Возможно, странный, – задумчиво произнесла она. – Но так хочется посмотреть на необычных людей, которые живут без славы, а дело делают огромное, нужное.

– Неужто вам нечем заняться?

– Ну, разумеется, есть, – мило улыбнулась она. – Наряды, драгоценности, сплетни. Чем не занятия?

– Фортепьяно, – подсказал он, не уловив иронии в ее словах, или прикинулся, будто не уловил.

– Стало быть, вы мне отказываете? – Она умела поставить собеседника в затруднительное положение.