– Должно быть, вы будете вспоминать об этом времени не с радостными чувствами, не правда ли? – спросила Бибиш, бросив на меня взгляд, который выдал мне, с какой тревогой она ожидала моего ответа.
– К этому времени относится одно из моих прекраснейших воспоминаний, – сказал я. – Я никогда не забуду этого.
Я наклонился к ней поближе и тихо спросил:
– А вы, Бибиш?
Но эти слова все же долетели до ушей старшего врача. – Вы знаете мою жену? – обратился он ко мне. – Вы знаете, как ее зовут?
– Я все время думаю о том, почему доктор кажется мне таким знакомым и где я могла его видеть, – торопливо сказала Бибиш.
Она посмотрела на меня с затаенной мольбой: будь осторожен, не выдавай меня! Он подозревает, что произошло между нами. Если он получит уверенность в этом…
Нет, Бибиш, твои опасения напрасны, я тебя не выдам.
– Я имел удовольствие, – сказал я, – работать вместе с вашей супругой в Берлине, в бактериологическом институте.
Бибиш улыбнулась.
– Разумеется! Как это я сразу не догадалась? И было-то это совсем недавно.
– Да, – сказал я, – Прошло не так уж много времени.
Мы умолкли и несколько секунд вспоминали о Морведе и о маленькой скромной комнате, к которой вела скрипучая деревянная лестница.
Старший врач откашлялся. Бибиш протянула мне руку.
– Желаю вам счастливого пути, доктор, и… Она заколебалась, не находя слов.
– …и сохраните о нас приятное воспоминание, – закончила она тихо.
Я склонился над ее рукой.
– Благодарю вас, – сказал я, и почувствовал, как ее рука задрожала в моей. Бибиш поняла, за что я ее благодарил.
Я шел через двор. Бибиш стояла у окна и смотрела мне вслед. Я знал это, хотя и ни разу не обернулся назад. Я чувствовал на себе ее взгляд.
Я шел медленно по двору. Снег начинал таять, сквозь тучи выглянуло солнце, с крыш капала вода.
Воздух был мягок. Теплый ветерок овевал мою голову, и мне казалось, что уже сегодня настанет весна.
1933
