— Вижу, оно пришлось вам по вкусу, — отозвался Отто, попытавшись съязвить, но в голосе его прозвучала тревога.
— Не будьте — скаредным, — ответил я, наполняя стакан. — Настало время испытания душ.
Ответа Отто я не слушал, занятый собственными мыслями. Однажды, когда мы уже вышли из порта отправления, Граф что–то сказал по поводу хрена, и тут, точно фитиль, к которому поднесли спичку, в голове у меня вспыхнула догадка. То же самое произошло и сейчас.
Граф внимательно взглянул на меня.
— Снять с себя ответственность проще всего, но как бы вы сами поступили? — Улыбнувшись, он прибавил:
— Считайте, что я снова кооптировал вас в совет директоров.
— Предложил бы самое простое решение, — сказал я. — Я бы застраховал себя от нападения сзади и снимал бы этот окаянный фильм.
— Ах так, — кивнул Отто. Граф и Отто переглянулись, явно удовлетворенные предложенным выходом. — Но что бы вы посоветовали в данный момент?
— Когда у нас ужин?
— Ужин? — заморгал глазами Отто. — Около восьми.
— А сейчас пять часов. Соснуть на три часа, вот что бы я предложил.
Только не советую никому подходить ко мне ни под каким предлогом — попросить ли аспирина или пырнуть ножом. Нервы у меня на пределе, и я за себя не ручаюсь.
— А если я сейчас попрошу аспирина, вы меня не пришибете? откашлявшись, спросил Смит. — Или чего–нибудь посильней, чтоб уснуть. А то голова раскалывается.
— Уснете через десять минут. Только имейте в виду, проснувшись, будете чувствовать себя гораздо хуже.
— Хуже быть не может. Ведите меня к себе, давайте свое снотворное.
Войдя к себе в комнату, я повернул ручку окна с двойными стеклами и с трудом открыл его.
— А у вас открывается?
— Ты ничего не упускаешь из виду. Незваным гостям трудно будет проникнуть к тебе.
— Как же иначе? Неси сюда раскладушку. Можешь забрать ее из спальни мисс Хейнс.
— Хорошо. Там как раз есть лишняя.
Пять минут спустя, закутавшись так, что только глаза оставались не защищенными от летящего в лицо снега и ветра, уже не стонущего, а воющего по–волчьи над стылыми плоскогорьями острова, мы со штурманом стояли возле окна моей спальни, которое я закрыл, сунув сложенный вчетверо листок бумаги между рамой и косяком. Ручки снаружи не было, но я захватил с собой швейцарский армейский нож с множеством разных приспособлений — таким откроешь что угодно. Мы посмотрели на просторную общую комнату кают–компанию, из окна которой струился яркий белый свет, и на тускло освещенные спальни.
— В такую ночь честный человек и носа наружу не высунет, — шепнул мне на ухо штурман. — А если бесчестный попадется?
— Еще не время, — отозвался я. — Сейчас каждый начеку, опасно и прокашляться в неподходящий момент. Позднее он или они, возможно, и вылезут из своего логова. Только не сейчас.
Направившись прямо к складу продовольствия, мы закрылись и, поскольку окон в помещении не было, включили карманные фонари. Осмотрев мешки, ящики, картонки и коробки, ничего подозрительного не обнаружили.
— А что мы ищем? — поинтересовался Смит.
— Представления не имею. Ну, скажем, нечто такое, чего тут не должно быть.
— Пистолет? Большую бутылку черного стекла с надписью «Смертельно. Яд»?
— Нечто вроде этого. — С этими словами я извлек из ящика бутылку «Хейна» и сунул в карман малицы. — В медицинских целях, — объяснил я.
— Разумеется. — Смит в последний раз обвел лучом фонаря стены блока, задержав сноп света на трех лакированных ящиках на верхней полке стеллажа.
— Должно быть, какой–то особо качественный продукт, — решил Смит. Может, икра для Отто?
— Медицинские приборы. Главным образом, инструменты. Не яд. Даю гарантию, ответил я, направляясь к двери. — Пошли.
— И проверять не будем?
— Какой смысл? Вряд ли мы там обнаружим автомат.
Ящики были размером двадцать пять на двадцать сантиметров.
— Не возражаешь, если я все–таки проверю?
— Хорошо. — Я начал раздражаться. — Только поживей.
Открыв крышки первых двух ящиков, Смит мельком осмотрел их содержимое и закрыл вновь. Открыв третий ящик, он произнес:
— Кому–то понадобился медицинский инструментарий.
— Я к этим ящикам не прикасался.
— Значит, прикасался кто–то другой. — С этими словами штурман протянул мне ящик. Два гнезда в нем и в самом деле оказались пусты.
— Действительно, — признал я. — Взяты шприц и ампула с иглами.
Молча посмотрев на меня, штурман взял коробку, закрыл ее крышкой и поставил на место.
— Не скажу, что мне это нравится.
— Двадцать два дня могут показаться долгими как вечность, — сказал я. Вот если бы еще найти состав, которым хотят этот шприц наполнить…
— Если бы. А может, кто–то взял шприц для собственного употребления?
Какой–нибудь наркоман сломал свой собственный? К примеру, один из «Трех апостолов»? Биография подходящая — мир поп–музыки и кино, к тому же зеленые юнцы.
— Нет, не думаю.
Из склада мы направились в блок, где хранилось горючее. Чтобы убедиться в том, что там нет ничего такого, что бы представляло для нас интерес, нам хватило двух минут. То же можно сказать и о блоке, где хранилось оборудование. Правда, там я нашел два нужных мне предмета — отвертку и пакет с шурупами.
— Зачем это тебе? — поинтересовался Смит.
