Ночи Клеопатры. Магия любви - [77]
– О великий Цезарь! – Аристодемус, приложив руку к груди, склонил голову. – Ты очень великодушен…
Октавий махнул рукой, приказывая замолчать.
Аристодемус, склонившись, задом выбрался из залы.
«Великий Цезарь». Так звали дядю – вернее, двоюродного деда. И что-то говорило Октавию, что именно дед и войдет в историю под этим именем. Не переплюнуть ему «того самого!» Цезаря…
Что же, поглядим. Кстати, для египтян это совместное захоронение и в самом деле очень важно: в их глазах Клеопатра была женой Марка Антония.
Женой…
Гай Юлий усмехнулся. Это животное по имени Марк Антоний было готово совокупляться с любой особью женского пола, имея такую жену, как Октавия!
Октавия, которую боготворил не только он, Гай Октавий, ее младший брат, но и весь римский народ! А этот… деятель с постоянным зудом в чреслах…
Впрочем, он не прав: связавшись с египетской царицей, Антоний больше не блудил. Попойки и кутежи были, а других баб – не было. Как там выразился этот… как его… Вентидий: «Он нашел в ней всех женщин мира!» Высокопарно, но в случае с Антонием, видимо, справедливо.
«Все женщины мира» на одной чаше весов, а на другой – его обожаемая сестра, его Октавия. Которую он, между прочим, своими руками отдал этому мужлану.
Он был вынужден. На тот момент это супружество казалось – да и было! – единственным возможным выходом из сложившейся ситуации, единственным выходом прекратить гражданскую войну, но как он посмел, этот грязный, крикливый, жадный, завистливый мужлан, променять Октавию на эту египетскую девку! Это… это было куда более оскорбительно, чем если бы Антоний продолжил задирать подолы всем подряд.
Клеопатра, без сомнения, виновна в этом – не менее, чем сам Марк Антоний. И…
И об этом уже не следовало думать: ни Антония, ни египетской царицы больше не было на этом свете, а размышлять о том, что уже минуло, удел слабых.
Гай Юлий Цезарь Октавиан взял со столика кубок; в этот момент луч солнца, проникший через круглое оконце почти под самым потолком, упал на рубин, украшавший его палец. Пальцы окрасились красным, как будто по ним стекала кровь, еще свежая, дымящаяся.
Но у Октавиана такой ассоциации не возникло; он просто полюбовался перстнем, еще совсем недавно украшавшим тонкий палец Клеопатры – именно поэтому самому императору он налез только на мизинец, хотя его руки тоже отличались изяществом.
Красивый камень, красивый перстень. И тут еще много всего… красивого и драгоценного. И совершенно не обязательно делиться всем этим богатством с теми, кто почему-то считает, что имеет на него право. Тем более, что люди той разновидности, к которой относился Марк Антоний, действительно считали бы полученное богатство своим. Собственностью, средствами, которые можно потратить на удовлетворение собственных прихотей.
Впрочем, можно сказать, что и он потратит эти средства на свои потребности, поскольку единственной его страстью является Рим, госпожа Рома, и единственной потребностью – богатство и процветание его державы. Державы, за которую он в ответе.
Гай Юлий Цезарь Октавиан шевельнул пальцем, подзывая раба.
– Метелла сюда.
Через несколько минут вошел Метелл.
– Что угодно божественному Цезарю?
– Божественному Цезарю угодно, чтобы более никаких Цезарей – ни божественных, ни других – рядом не имелось.
Метелл был понятлив: он не стал переспрашивать, просто склонил голову.
– Несчастный случай?
Гай из рода Октавиев несколько мгновений поразмышлял.
– Нет. Пойдут разговоры, что мы его убрали. Пускай все будет… открыто.
– Но разговоры и так пойдут. Он – сын…
– Птолемей – сын женщины, известной своим распутством, – перебил Гай Юлий; по какой-то причине он не смог произнести имя Цезарион, оказывавшее на то, что юноша являлся кровным сыном того, чьим названным – только названным! – сыном являлся сам Цезарь Октавиан.
– Сын шлюхи, – еще жестче добавил он. – Которая, думаю, сама не знала о том, кто именно являлся отцом ее ребенка.
– Но Цезарь сам признал своего сына. Народ Египта видел Цезаря с сыном во время их вояжа. Цезарь держал малыша на руках.
Метеллу дозволялось говорить Цезарю правду – Октавию хватало ума понимать, что на одних славословиях и лести далеко не уедешь. Вот и сейчас он, подавив приступ гнева, промолчал: Метелл был прав. Цезарь признал сына официально, и хотя в завещании был упомянут именно он, сын приемный, все же наличие сына кровного грозило опасностью. Именно поэтому его и надо было убрать. Именно поэтому и следовало сделать так, чтобы все позабыли о том, что Цезарион – сын именно Цезаря. Он должен оставаться сыном царицы-шлюхи, которая и сама не знала, от кого родила ребенка. К несчастью, дети Антония очень похожи на своего отца – о них не скажешь, что они рождены невесть от кого. Правда, и Цезарион очень похож на Цезаря, но, к счастью, многие уже забыли, как именно он выглядел. И к тому же Цезарь был уже стар – это ему, внучатому племяннику, были заметны в ненавистном претенденте на египетский трон фамильные черты рода Юлиев…
Метелл был не только человеком, говорящим правду. Он еще был человеком – одним из немногих! – кому доводилось выслушивать правду от императора.
Не смотрите на ночь глядя сериал «Великолепный век» – не то проснетесь в теле славянской пленницы, которую гонят на продажу в Стамбул! Сможет ли наша современница выжить в султанском гареме и среди дворцовых интриг Блистательной Порты? Станет ли московская студентка легендарной Роксоланой – не просто наложницей, а законной женой и соправительницей Сулеймана Великолепного? Похож ли реальный «Великолепный век» на то, что показывают в телесериалах? И удастся ли Роксолане из будущего изменить ход истории?
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Объяснение в любви, поцелуи, тайное венчание – и вот уже Ирена Сокольская жена графа Игнатия Лаврентьева! Осталось всего ничего: получить благословение батюшки – и жить как настоящая семья. Но что это? Игнатия в имении никто не встречает подобающим образом. Более того, оказывается он… крепостной! А значит, и его супруга тоже. Чтобы смыть позор, Лаврентьев убивает себя. Ирена пытается спастись бегством, но на Чертовом мосту ее ждет засада. Или не засада, а сама судьба – в виде прекрасного незнакомца, объятия которого показались ей дороже всего на свете…
Действие романа «Три короны» происходит в Англии в XVII веке во времена правления бесшабашного Карла Второго Стюарта. В силу обстоятельств король вынужден отдать племянницу Марию замуж за вызывающего у красавицы невесты отвращение своей уродливостью и манией величия голландского принца Вильгельма Оранского. Исполнит ли Мария заветную мечту супруга – если станет королевой, – уступит ли ему короны Англии, Шотландии и Ирландии?
Велика Россия-матушка, много в ней городов и сел, а дорог так просто не счесть. Выбирай любую, вольный человек, и иди по ней, ищи свое счастье. Так и поступил Илья Смоляков – полюбив юную цыганочку, прямо-таки приворожившую сорокалетнего отца семейства, отправился кочевать. Вся родня отвернулась от него. Жена Настя, которая когда-то готова была отдать за Илью жизнь, отпустила его на все четыре стороны… Страсть скоро прошла, а любовь к бывшей жене, видимо, не вытравить из сердца – иначе почему в объятиях других женщин вспоминает Илья свою Настю? Может, вернуться? Но получит ли он прощение? А вдруг она все-таки приняла предложение руки и сердца от князя Сбежнева, вышла замуж и уехала в Париж?
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…