Ночи и дни - [9]

Глава 7

- Николай, еще раз такое устроишь -- не приду, серьезно, - не обратив внимания на улыбку священника, прячущуюся в бороде, Тимофей подкрутил колесико в системе, уменьшая скорость поступления лекарства. - Я тебе сколько раз говорил, чтоб без фанатизма.    - Тимофей, я не мог, Благовещение все-таки, мне службу отслужить надо было...    - Тебе поесть надо было, и таблетки принять, - буркнул Тимофей и уселся возле кровати, уткнувшись лицом в ладони. - Знаешь же, что играться не стоит. Сложно было с собой взять? Я тебе сколько раз говорил, не балуемся же, и не от гриппа лечим.    - Не ворчи, - Николай продолжал улыбаться и спокойно следил за его негодованием.    Тимофей махнул рукой.    - Ну, вот что я с тобой вожусь? Тебе же самому - все равно! - раздраженный, он вскочил со стула и начал метаться по комнате. - Дурацкий день! - пробормотал Тимофей себе под нос.    - Не все равно мне, Тимофей, - улыбка Николая стала немного грустной. - Но с Божьей помощью - справимся.    - Бог помогает тем, кому до себя самим дело есть, а ты..., - он только резко выдохнул, чтобы не ругаться в присутствии друга. Священник, все-таки.    - А ты? - с той же улыбкой повторил Николай, поддев уже его самого. - Неясно еще, кто из нас больше махнул на себя рукой.    - Ты священник, ты людям надежду даешь, тебе надо держаться, а не валиться с ног на крыльце церкви, - все еще воинственно заметил Тимофей, глядя на двор Николая, где один из    псов распугивал воробьев, пытающихся склевать позабытый на земле кусок хлеба.    - А ты нас лечишь, чтобы мы без тебя делали?    Тимофей закатил глаза. Еле языком ворочает, а все пытается мозги ему вправить. И заметил же, что внутри он беснуется, теперь пытается образумить.    - Другого врача нашли бы, Андреевка, вон, популярная теперь, облздрав про нас вспомнил, новых врачей присылает. Будет вас Александра Олеговна лечить, не пропадете, - чертыхнулся про себя, все-таки, вот уж поистине, что в уме, то и на язык лезет. Ну к чему он ее сюда приплел? - А священников сюда днем с огнем не заманишь. Не помнишь, как сам рассказывал, что кроме тебя желающих ехать сюда после семинарии не было? И еще поблагодарили тебя, что взял на себя это.    - Надежда всем нужна, - Николай вздохнул, - кто я такой, чтобы выбирать место, где мне свои грехи отмаливать? Бог ведет, ему виднее, где место каждого из нас. И мое, и твое, и Александры Олеговны, раз уж за нее вспомнил. И не тебе решать, имеет ли твоя жизнь ценность, - в голосе Николая послышались нотки настоящего священника.    Тимофей обернулся и выразительно посмотрел на друга, напоминая, что этим его не проймешь.    - А кому? Тем, кто вокруг, и знает больше? - раздражение и злость прорезались в голосе. Но он постарался сдержаться.    Николай присмотрелся.    - Что случилось? Ты, вроде, поспокойней был последние дни? - друг искренне беспокоился.    Тимофей передернул плечами.    - Не важно.    Николай хмыкнул.    - Я вижу, как неважно, - заметил он с ехидной улыбкой. - Точно делаешь, что у меня щенков не берешь. Ты ж сам кого хочешь искусаешь, не дай Бог ступить на твою территорию. Зачем тебе собака, тебя ж люди и так боятся, - с насмешливым осуждение упрекнул священник.    А Тимофей даже зажмурился, так ярко перед глазами встало утро и ее губы, которые он с алчностью целовал. Даже отзвук стона Саши в ушах зазвенел.    - Ага, боятся. Да, видимо не все, - огрызнулся он. - А этот Дик, он уже достал, каждое утро в двери ломится. Ты не мог ей дать другого щенка? Поспокойней? Чтоб соседям не мешал? - с претензией проворчал Тимофей, ероша волосы.    - Собаки -- не люди, они не притворяются, и за версту хорошего человека чуют, - усмехнулся Николай.    А потом замолчал на минуту и внимательно всмотрелся в него.    - Нравится она тебе, - наконец, вынес свой вердикт друг.    - Кто? Собака твоя? - Тимофей сделал вид, что не понял намека. - Тебе бы такой будильник, который не выключишь, посмотрел бы я на тебя, - он скривился.    - У меня таких четыре, - рассмеялся Николай. - И ничего, справляемся. А что Александра? Хорошая она?    "Вот ведь, прицепился. И не отстанет же."    - Тебе сейчас о женщинах меньше всего думать стоит, хоть пару деньков, - огрызнулся Тимофей, не собираясь давать повод Коле пуститься в наставления.    - Да не я, вроде бы, о ней думаю, - рассмеялся Николай. - Мне службу Пасхальную бы выправить, не до красавиц сейчас, - он глубоко вздохнул, выдавая усталость. - А ты чего так злишься? Или обидела соседка тебя? - взгляд друга стал глубоким и серьезным.    - Нет, она и правда, хорошая. И не боязливая, - усмехнулся Тимофей, снова вспомнив утро.    Но тут же на ум пришли слова, что ей подруга шипела, считая, что он, видимо, не слышит. Тимофей снова помрачнел.    - Александра Олеговна осуждает тебя за ту историю? - Николай прищурился.    - Она и не знала ничего, - пришел черед Тимофея вздыхать. - Да "добрые люди", похоже, не оставят это просто так, - с ехидством заметил он и скривился. - К ней подруга приехала из города, вещи привезла, - объяснил он, видя вопрос в глазах Николая. - Едва узнала, кто я -- начала Сашу просвещать, - он снова в окно глянул. - И сейчас, небось, косточки мне перемывает.    Николай не прокомментировал упоминания имени.    - Что же ты правду не рассказал? - поинтересовался друг. - Неужели, не выслушала бы? Не такой она человек, как мне кажется. Не из тех, кто заочно судит. Своего горя в жизни хватило, по глазам заметно, - заметил Николай.    Тимофей только хмыкнул.    - Хоть кто-то мне поверил? - резонно заметил он. - Слушать сплетни интересней. А те, кто знает, что, да как - рта не раскроют, за свои места и работу боятся. Да и, ну его! Достало. Столько лет прошло, а покоя мне не дают. Уже и сюда заслали, а все говорят, говорят.    Тимофей замолк и только махнул рукой.    - Надоело оно мне все, Коля. Надоело. Смысла нет кому-то что-то доказывать.    - Смысл - дело наживное, - заметил священник. - Поговорил бы, рассказал, может вместе и нашли бы смысл. Две головы -- всегда лучше.    Тимофей усмехнулся, но криво, явно показывая, что идея не особо здравая.    - А что, опять напьешься? - теперь уже заворчал Николай. - Это выход лучше? Умнее?    - А кому мой ум нужен? - хмыкнул Тимофей. - Да и потом, ты ж знаешь, меня все равно не берет. Даже спиться не могу по-человечески. Дал же Бог организм.    - Ты бы, поблагодарил, лучше, - с упреком заметил Николай и вздохнул. - А спиться и так можно, было бы желание. Нам ли с тобой не знать? Только зачем себя губить? Неправильно это. У тебя есть дело и призвание. Живи себе и помогай другим. Забудь и отпусти.    - Добрый ты, а я вот, не настолько, видно, чтобы забыть. Но помогаю же, - огрызнулся Тимофей. Он ненавидел просветительские беседы Николая. - Но вот ты, что, слушаешь меня? - упрекнул он друга, повернувшись.    Заметил, что лекарство почти закончилось. Опять сел на стул рядом и, дождавшись последних капель, перекрыл систему. Аккуратно и осторожно вывел иглу, стараясь на повредить узловатых вен.    - Зажми, - велел он другу.    Тот послушно согнул локоть.    - Тебе хочется выпить? - вдруг как-то робко спросил Николай в повисшем молчании.    Тимофей задумался. Он знал, о чем тот спрашивает, не в первый раз говорили.    - Хочется, но не потому, что тянет. Это не так, как у тебя, - он вздохнул. - Мне забыть все хочется. Забыться. А если выпить много -- это помогает на пару часов, - Тимофей скривился. - Глупо, сам понимаю. Ведь знаю все. Но..., потерял я веру, Коля. И в Бога, и в людей. Вот и не останавливает ничего. Это тебе вера завязать с тягой к наркотикам помогла. А я... не тот, видно, случай.    - Случай..., да нет, Тимофей, случаи одинаковые. Все мы ищем того ощущения, которое унимает гнев и страх, боль в душе. Для меня это героин был. Ты сейчас в алкоголе пытаешься покой найти. И ведь, Тимофей, это пока не тянет. А потом? Сейчас ты контролируешь тягу. Но сколько пройдет времени, пока она станет руководить тобой? - Николай вздохнул. - Меня, до сих пор, иногда тянет. Так, что сил нет. Только молитва и спасает, - друг отвернулся к стене, где над кроватью висело в углу две иконы.    - Предрасположенность к химической зависимости -- генетически заложена в генах, и нет твоей вины, что тянет, мы говорили об этом, Коля, - Тимофей отвернулся. - А я, справлюсь, - он криво улыбнулся.    - Что бы ты сказал пациенту на такой ответ? - ехидно осведомился Николай.    Тимофей промолчал, что скажешь в ответ на правду? Что толку, что сейчас он пил редко? Собственно, последний год, вообще не пил.    Но был период, когда Тимофей только приехал в Андреевку, когда он напивался едва ли каждый вечер. Ему даже хотелось спиться. Так, как спивался Валентин Петрович, врач, который на тот момент управлял амбулаторией. Обида и злость на всех, кто в принципе, предал, сломал его, заставляла Тимофея искать забытья в бутылке. Вот только, его и правда не брало. И на утро он был всегда в норме, может голова иногда побаливала. И все.    В какой-то момент он просто прекратил, хоть иногда и не хватало того тупого и пустого ощущения отрешенности от всего в мире, когда уже и правда ничего не волновало и не трогало. Однако Николай был прав, если долго травить организм, тот может и привыкнуть к отраве. Хотел ли Тимофей становиться одним из тех пьянчуг, которых хватало в селе? Хотел ли умереть от запоя, как умер три года назад Валентин Петрович?    Не хотел. И наверное, стоило послушать друга и поблагодарить Бога за то, что и правда таким организмом наградил.    Да только сегодня, из-за того, что слишком много всколыхнул в душе шепот этой Юлии Дмитриевны, хотелось послать все к черту и напиться опять. Потому что сознание бесила, злила мысль, что и Саша поверит сплетням. Как все, может и не будет говорить открыто, но в глубине души...    Странно, он знал ее всего пару недель, поцеловал один раз, а ощущал себя почти так же паршиво, как тогда, его лишили всего, что составляло жизнь Тимофея пять лет назад, и всего лишь из-за страха, что и она отвернется.    Не желая обсуждать это с другом, он вернулся к осмотру Николая.    - Легче? - Тимофей посмотрел в глаза Коле, замечая желтизну. - Тяжесть есть? Колет? - прижав пальцы к правому боку попытался осторожно прощупать контур печени.    - Ну, за минуту не отпустит же, - улыбнулся Николай, немного скривившись, когда Тимофей чуть придавил. - Не колет, но и забыть о себе не дает.    - Был бы послушный, уже б закончили лечить, - Тимофей вздохнул. - Но, вроде, и так все не очень плохо. Только не выматывай себя, договорились?    - Постараюсь, - Николай смотрел на него так честно, что Тимофей только рукой махнул. Этому без толку говорить. Такой же упрямый, как и он. Как два барана. Только Колька о других печется, а Тимофей от себя пытается спрятаться.    - Александра Олеговна о тебе беспокоилась, - заметил он, вновь вспомнив о Саше. - Помощь предлагала. Может, и правда, пусть еще она тебя посмотрит? Я то, что? Как был хирургом, так и остался, мне б отрезать чего, - попытался пошутить он. - А она терапевтом последние пять лет проработала, может более эффективные методы лечения гепатита знает. Подскажет что. Ты как? - он внимательно посмотрел на друга. - Только все ей придется рассказать. Не прячась, иначе советы могут толк потерять, - предупредил Тимофей, хоть и знал, что Николай сам понимает.    - Говоришь, хороший она врач? - задумчиво протянул друг. - Как ты?    - Лучше, - Тимофей искренне улыбнулся. - Она на пациентов не кричит и прибить не пытается, в отличии от меня.    Николай и сам рассмеялся.    - Что ж, я не против консультации у доброго врача, надо же сравнить, - подмигнул священник.    - Хорошо, я спрошу у нее в понедельник, - Тимофей кивнул и поднялся со стула.    - А что так поздно? - Николай лукаво улыбнулся. - Зашел бы к соседке в гости вечером, поговорили бы, заодно, и про меня спросил бы.    - Коля, не нарывайся. На кой... я ей сдался? - проглотил он чертыхание, видя укор в глазах друга. - Что ты прицепился? У нее -- своя жизнь, у меня своя. Всех все устраивает.    - Дурак ты, - невозмутимо заметил Николай.    - А тебе не грех ругаться? - хмыкнул Тимофей.    - Да, я не ругаюсь, очевидные вещи констатирую, - улыбнулся он. - Лучше будешь сидеть в своей развалине и злиться на весь мир, чем поговоришь с хорошим человеком. Глупо.    - Может быть, - отрезал Тимофей, устав от этого бессмысленно обсуждения. - Но мы не о том говорим.    Он прошелся по комнате.    - Коль, сейчас новые методики есть, тесты, которые уже и дома делать можно, они точней того, что я тебя уже заставлял проходить, - он внимательно посмотрел на слушающего друга. - Может, давай я в город смотаюсь, куплю. Сделаем, просто, чтобы мне спокойней было? Чтоб я точно знал, что от того тебя лечу, от чего надо?    - Я с врачом не спорю, - Николай пожал плечами. - Если считаешь, что надо, значит надо. Думаешь, может еще проявиться?    Тимофей видел, что он напрягся.    - Это просто предосторожность, Коль, - объяснил он. - Просто... сам все понимаешь, - Тимофей махнул рукой. - Что тебе говорить.    - Понимаю, - согласился Николай. - Все сделаем. А когда мне вставать можно? - уже совсем другим тоном, жизнерадостно поинтересовался друг. - Дел же еще море в церкви.    Тимофей только покачал головой, но улыбнулся.    - Хоть час полежи, раз уж ты такой послушный, - поддел он друга.          - Саш, сгорит же сейчас! - голос Юльки заставил ее подпрыгнуть.    Моргнув, она принялась быстро помешивать рис на сковороде, добавив еще бульона. Да, если бы не Юлька, и правда подгорело бы.    - Ты что, спишь на ходу? - удивилась подруга, подтянув ногу под себя и удобней устроилась на стуле, поглаживая Тихона, примостившегося на соседней табуретке.    - Задумалась, просто, - отмахнулась Саша, не желая вдаваться в подробности.    Они сидели на кухне, готовя ужин. Вдвоем. Юля согласилась остаться на ночь, поболтать. Да и не хотела вечером ехать.    За окном стемнело и в окнах, занавешенных гардинами, уже ничего нельзя было разглядеть. Грузчики давно уехали, едва закончив все выгружать. И Тимофей Борисович ушел, вновь отклонив ее приглашение поесть с ними. Помог со Степаном все расставить, чтобы Саша не цеплялась за вещи, и ушел, почти ни слова не сказав ей за несколько часов. Даже не смотрел. Только ответил на вопрос, что с отцом Николаем все неплохо, но он был бы благодарен, если бы она проконсультировала священника на неделе. Свежий взгляд не помешает.    Однако, что именно с тем такое -- не сказал, пообещал потом объяснить. И все это не глядя ей в лицо, поговорили, называется. И это после такого утра...    Сказать, что Саша была разочарована -- явно преуменьшить. Даже немного обидно стало. Хотя она понимала, что виной всему, очевидно, неосторожные Юлины слова. Слышал он их. Точно слышал. И те задели Тимофея. Но на нее он за что обиделся-то? И обиделся ли?    Саша никак не могла разобраться.    Подруга что-то говорила, делилась новостями об общих знакомых, рассказывала о докладах на последней конференции, которую недавно посещала. Но Саша слушала вполуха, кивая там, где было надо и цокая языком. А сама все думала, не пойти ли ей к нему? Может, попытаться поговорить? Как-то обсудить? Извиниться за то, что так вышло?    Мысль о том, что Тимофей может сидеть и сердиться на нее, или посчитает ее падкой до сплетен, или, того хуже, обидится -- до странного сильно нервировала. Хотелось вскочить из-за стола и начать метаться по кухне, просто чтобы унять это неприятное внутреннее волнение.    - Саш, ну чего ты? - Юля внимательно смотрела на нее, заставив оторваться от невеселых мыслей. - Ты меня, вообще, слышишь?    - Слышу, - криво улыбнулась она, поняв, что так и не поела ничего, только развезла по тарелки ризотто, рис для которого специально заказывала привезти подруге. В магазинах ближайшего городка тот было не сыскать.    - А почему у меня такое чувство, что я с собой разговариваю? - Юля насмешливо подняла бровь.    - Юля, - Саша отбросила вилку, уже свою, привычную и родную, и вздохнула. - Не мучь, а?    Подруга вздохнула следом.    - Думаешь, он злится, да? - так же перестав есть, виновато спросила она.    Саша пожала плечами. Что тут говорить? Юля видела поведение Тимофея после его возвращения.    - Не знаю, - ответила она. - Думаю.    Юля подперла подбородок руками.    - Если это так важно для тебя, сходи к нему, поговори, - спокойно предложила она, будто поняв, над чем думает Саша.    - Считаешь, стоит? - она нерешительно посмотрела на окно. - Я к нему, вообще, еще ни разу не ходила.    - А что ты потеряешь? - попыталась проанализировать Юля. - Максимум -- он не захочет говорить и прогонит тебя. Но не думаю, что со скандалом. Так ты, моя хорошая, и не такое терпела. Причем, ради человека, который не заслуживал ни одного усилия, - Юля скривилась. - Я, конечно, этого Тимофея знаю плохо, но Антон с ним и рядом не стоял, а в том, что глаз на мужиков у меня наметан, спорить никто не будет, - она подмигнула.    Саша слабо улыбнулась. Что тут спорить? Юля и правда разбилась в мужчинах куда лучше ее самой. Антона, вон, с первого взгляда раскусила.    - А если не погонит -- так хоть поговорите, выясните все, - закончила Юля свои рассуждения.    Саша пристально посмотрела прямо на нее.    - Думаешь? - спросила она немного дрогнувшим голосом.    - Думаю, - уверенно ответила Юля, кивнув. - И..., это..., ты там, за меня прощения попроси, если что. Скажи, что я ляпнула, не подумав, - она виновато поджала губы.    - Ладно, - Саша глубоко вздохнула и поднялась. - Попробую. Не убьет же он меня? - что-то, даже ей самой голос не показался уверенным.    - Иди, не убьет, - Юля улыбнулась шире. - И не волнуйся, если поздно вернешься, я сама лягу, разберусь, что к чему, - подруга лукаво подмигнула.    Саша фыркнула, сомневаясь, что ее намеки хоть отчасти могут оказаться правдой.    Возникла мысль зайти в ванную, хоть причесаться, но опасаясь, что может потерять решимость и передумать, Саша направилась сразу к входной двери, и быстро вышла на улицу, через темную веранду.    Фонарей в Андреевке не было, потому пришлось постоять пару секунд в темноте, дав глазам привыкнуть. Где-то недалеко слышался смех и разговоры, видно молодежь гуляла. Совсем рядом раздавалось недовольное ворчание Дика. Саша удивилась -- и чего ему сейчас неймется? Может кошка чужая где-то затаилась во дворе?    Учуяв хозяйку щенок весело затявкал и рванул в ее сторону, Саша видела только его глаза, не естественно блестевшие отраженным светом. Но уже привыкла к такому. А впервые увидев, даже сердце похолодело. Похоже, она понемногу осваивалась. Потратив пару минут на то, чтобы погладить и поиграть с щенком, а заодно -- набраться храбрости, Саша пристально всмотрелась в окна мрачного дома Тимофея. Вообще-то, в темноте он выглядел даже страшнее, чем днем. Словно склеп, какой-то. Не замок Адамсов, но его аналог для уровни Андреевки, как минимум.    Однако она не позволила глупым суевериям и страху сломать свою решимость. Оставив в покое Дика, который вновь принялся ворчать и лаять на что-то, видимое только ему, Саша направилась к соседнему двору.    Почти дойдя до крыльца, Саша вдруг услышала какой-то звон, словно что-то разбили, и тут же глухо прозвучало проклятием. Судя по голосу, Тимофей явно был не в настроении. Но не возвращаться же, когда она уже у двери? Хотя идеи и манила.    Глубоко вдохнув, Саша подняла руку и постучала.    Какое-то время ничего не происходило. Будто бы хозяин раздумывал, а не притвориться ли ему, что никого нет дома? Но потом, все-таки, до слуха Саши донеслись тяжелые шаги и лязгнула защелка старого замка. От света, хлынувшего из дверного проема, пришлось немного прищуриться, но это не помешало хорошо рассмотреть Тимофея. Он явно не ожидал ее увидеть. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но только тряхнул головой и потер рукой скулу.    Саша задержала дыхание, ощутив, что не так с ним что-то. Не такой он, каким она привыкла его видеть. Даже мысль мелькнула, что может она не вовремя, и не один он... И сама себя укорила за то, что внутри все сжалось от подобной мысли. Две недели знакомы, зачем так реагировать? Но в доме, казалось, больше никого не было. А она так сосредоточилась на том, чтобы разобраться, что забыла обо всем другом.    Между ними повисло какое-то напряженное и неудобное молчание.    - Что-то случилось, Александра Олеговна? - наконец, глухим голосом, прервал то Тимофей, тяжело привалившись к косяку двери.    Так, что стала видна комната за ним и осколки стекла на полу, вперемешку с какими-то палочками и нитками, лоскутками. Только Сашин взгляд, почему-то, зацепился не за это, а за стол, на котором посреди таких же палочек и нитей стояла открытая, наполовину пустая бутылка водки, а может самогона, и стакан.    Он был пьяным. Или очень сильно выпившим. Саша пару раз моргнула, растерявшись, и попыталась осознать это.    - Что случилось, Александра Олеговна? - повторил он мрачным голосом, скрестив руки на груди. А на его щеках заходили желваки.    Очевидно, Тимофей понял, что она увидела бутылку.    - Ничего, - тихо ответила Саша, покачав головой. - Мне казалось, что мы перешли на "ты", - как-то невпопад заметила она и потерла лоб пальцами. Тимофей резко выдохнул. - Но, раз так, - она передернула плечами. - Вы точно не хотите с нами поужинать? - спросила Саша, не зная, как начать и все больше уверяясь, что он ее точно сейчас прогонит.    Во всяком случае, пускать ее в дом Тимофей не торопился.    - Нет, спасибо, - настолько вежливо и спокойно ответил он, что ей захотелось скривиться. - Я не голоден.    - Ага, ладно, - Саша кивнула.    И вдруг сделала то, чего сама бы от себя никогда не ожидала. Взяла и уверенно шагнула вперед, совсем как он когда-то, вынуждая его подвинуться и освободить ей пространство.    - А поговорить с вами можно, Тимофей Борисович? - так же вежливо спросила она, оказавшись в комнате. И заметила, как он вздрогнул, еще сильнее сжав кулаки.    - Можно, - Тимофей аккуратно закрыл дверь. - Если это до утра не подождет, - как-то напряженно заметил он, скосив глаза ей за спину. На бутылку.    Нет уж, завтра ее решимость может и испариться. Саша отрицательно покачала головой, уверенно выдержав его тяжелый, сумрачный взгляд.