Ночь всех проверит - [2]

Улыбаюсь:

– Так и все?

– Так и все! – Он копирует мои интонации, умудряясь остаться верным произношению, бытующему на звездолетах.

Он жаждет быть выслушанным и лицедействует, не жалея сил:

– Первая мастерица пропала! А кто отправит Звездный флот на Фомальгаут? Караван из тыщи звездолетов! Воолос стынет! – От меня подхватил «воолос стынет», вот жук!

– Звездолеты ждут и ждут! И тут появился мой брат и громко крикнул: «Я полечу в зону эпс! Я верну белошвейку, потому что я – мусчина!» А потом он сказал:

«Я ворррвусь в престрррашный эпс, и так, так и вот так!..» – Мальчик рубит воздух воображаемым мечом, делая бойцовые выпады. – Эпс схлопнется, выплюнет мастерицу, мой брат привезет ее обратно! И женится!

– А ты мастер придумывать! У твоего брата есть меч? Как у Меченосца?

– Он взял с собой. На всякий случай, – глазом не моргнув, отвечает маленький проходимец, подкинутый мне с флагманского корабля сегодня утром.

– И твой брат собрался жениться на белошвейке?

– А если она красивая? Придется жениться… – серьезно вздыхает мой подопечный. Он не лишен здравомыслия.

– Значит, белошвейка красавица? – интересуюсь я, отчаянно сопротивляясь дреме. Нужно потерпеть, пока этот живчик не угомонится. Не может быть, чтобы фиал, властно действующий на меня, оказался бессилен перед трехлетним ребенком.

– Волос стынет! – припечатывает мальчик. – Брат сказал, у нее вот такие голубые глаза!

Судя по жесту, глаза белошвейки размером с местные яблоки. Действительно, красавица. Спасти такую – дело чести каждого настоящего «мусчины».

В соседних шезлонгах переговариваются двое, они слышали слова ребенка.

– Издержки профессии… – Первый, негромко.

– Я бы запретил авантюру с поиском того, что не может быть найдено ни при каких условиях. Зона эпсилон – побочный эффект искривления пространства-времени, вызванный работой белошвеек, какой смысл бросать в эту дыру пилотируемый корабль с офицером на борту?

– Согласен. Глупо тратить человеческие и технические ресурсы. Мы пока не в состоянии объяснить парадокс эпсилон.

С меня разом слетает сонливость, и кровь приливает к лицу:

– Пропадают молодые девушки, настоящие профессионалы. Исчезают бесследно, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний. По-вашему, они недостойны помощи и участия?

– Конечно, конечно! – соглашается первый. – Молодые девушки… – он делает упор на «молодые», – их жалко, да. Но во всех концах вселенной постоянно гибнут люди, гибнут девушки разных профессий, не только белошвейки. Несчастные случаи, аварии, облучения и болезни не щадят никого.

Второй, с острым профилем и бесстрастный, по виду эриданец, отзывается после паузы:

– Я бы не говорил о высоком профессионализме, когда речь идет о белошвейках.

– Сударь, вы сторонник автономных полетов на до-световой? – интересуюсь я.

– Понимаю ваш сарказм, уважаемый патриарх. Нет, я не из тех, кто хочет любой ценой сохранить космический флот в том виде, в каком он был сто пятьдесят лет назад. Автономные звездолеты с термоядерными двигателями навсегда отошли в историю, но я хочу сказать: не надо так носиться с белошвейками, дело того не стоит. Девушки – рядовая обслуга космических перемещений. Работницы низшего звена, необразованные и, подозреваю, глубоко невежественные. Эта профессия собирает интеллектуально ленивых и лишенных амбиций выпускниц школ. Есть мнение, что участившиеся случаи попадания белошвеек в зону эпс, как вы сейчас толковали ребенку, случаются именно из-за несовершенства навыков их первой мастерицы.

Я даже приподнимаюсь с ложа, хоть туристам не рекомендуется делать это в час, когда действует фиал, – на Ило Семилунном сон наступает мгновенно. Я говорю:

– Вас послушать, любой полководец древности, проигравший битву, – никудышный профессионал. Как и первопроходцы большого космоса, жизни отдавшие за то, чтобы проложить дорогу к звездам!

Первый, с гладко бритым округлым лицом и мягким подбородком, возможно, землянин, спешит примирить нас:

– Не будем заострять тему, господа! Честное слово, воолос стынет! – он белозубо улыбается и подмигивает моему мальчику.

Постояльцам летающего отеля есть о чем поговорить, кроме заурядного случая с пропавшей белошвейкой.

Парень, ты отправился в небытие, чтобы спасти «рядовую», по словам этих господ, работницу. Ты совершил большую глупость. Рыцарский порыв не обернется ни славой, ни почестями – как говорят здесь, «скроет трава до полуночи».

А эриданец хорошо встряхнул меня – сон как рукой сняло!

Эридан не дал звездному флоту ни одной белошвейки. Девушек по-прежнему вербуют на Земле из системы Солнца. Иногда их находят на Глизе и редко, очень редко – в секторах Фомальгаута и Кеплера.

Одна польза от этого разговора: фиал еще не поборол меня, а ребенок уже засыпает, устроившись в шезлонге в обнимку с длиннорылой мохнатой зверюшкой местного изготовления. И мне остается лишь затянуть ложе прозрачным колпаком, чтобы утренняя свежесть не нарушила сон мальчика.

* * *

Девушка хохотнула в ответ на шутку, ни на секунду не прерывая свое занятие: голова вполоборота, взгляд прямо и чуть вниз. Он видел ее плечи. Ниже, там, куда направлен был взгляд белошвейки, – сплошное мельтешение искр, как всегда. В челноках белль камеры установлены так, чтобы никто не мог видеть их работу.