Ночь времени. Легенды луны о выборе, долге и любви - [15]

— Я даже не думала, что любовь может быть настолько эгоистичной, — задумчиво проговорила она.

— Ты про Десму? — уточнила Хортица.

— Да! — кивнула Арис. — Как она может быть открыто с Мадруком, зная, что это причиняет боль Тайре?

— Во-первых, у Десмы это не любовь, а желание и игра. — Хортица погрузилась в себя, смотря внутренним взором на Десму. — Да и у Мадрука пока только желание и ничего больше. А желание на самом деле эгоистично, страсть затмевает все и не оставляет места состраданию. Если идти за страстью, то можно многое разрушить, но в то же время, если приходит любовь, то необходимо все разрушать, потому что любовь выше обязательств. Любовь является высшей ступенью развития, и, отказываясь от нее, человек отказывается от своего развития, и тогда мир наказывает его за это вечными страданиями, и не только в этой жизни. Первой ступенью развития является проявление человека в ученичестве — ему необходимо накопить знания и опыт, второй ступенью — проявление себя в творчестве и созидании, ему необходимо что-то сделать в материальном мире. И только потом приходит проявление и обретение себя в любви.

— А если любовь пришла к женатому мужчине, то что тогда?

— У нас поступали так. Если эта любовь была взаимна, то собирались старейшие и позволяли мужчине покинуть семью, потому что только любовь давала достаточно сил, чтобы каждый мог раскрыть свой потенциал и реализовать свое предназначение. Мудрецы понимали, что если в семье есть любовь, то нет места второй женщине. Мы это видели сегодня в ритуале с Тайрой. Но если в семье нет любви, все становятся пленниками и им остается влачить жалкое существование.

— Но как понять, что это именно любовь, а не желание?

— Внутри тебя появляется понимание, что этот мужчина или эта женщина — лучшие для тебя. Желание сильно в начале, но со временем ослабевает, а любовь, наоборот, слаба в начале, но со временем становится сильнее. И желание не особо избирательно.

Мужчина чувствует желание многих и идет на него, оценивая женщин по внешности, сексуальности, доступности. В какой-то момент он может сделать даже условный выбор и жениться на одной из них в силу того, что она подходит ему по статусу, из хорошей семьи и пришло время, но если в его сердце не будет любви, то одной страстью мужчину не удержать — страсть преходяща, и в мужчине появляется желание быть с другими. Кто-то сопротивляется ему, прикрываясь нормами морали, кто-то подчиняется своим сексуальным потребностям и изменяет, но не уходит из семьи. И если другая женщина пытается разбить семью на этом уровне, когда в ней есть только сексуальное желание и желание владеть, то мир ее за это наказывает. Это то, что происходит сейчас с Мадруком: он идет на страсть, так как в его сердце нет любви и он не чувствует любви Тайры.

— А у женщин то же самое?

— И у женщин так же — они могут выйти замуж, просто подчиняясь требованиям семьи, или из-за страха остаться одной, или в силу того же сексуального желания, но если нет любви, то они будут продолжать искать кого-то лучшего или в своем воображении, или в реальности. Недаром говорят, что мужчина, изменяя, ищет новое, а женщина ищет лучшее.

— И что же тогда, по-твоему, любовь?

— Любовь — это когда открывается сердце, когда из сердца идет поток любви и ты просто готова отдавать, а не брать, как в первых двух случаях. Когда пропадает эгоизм и рождается желание, чтобы другому было хорошо.

— Я не устаю поражаться, откуда ты так много знаешь? — Жрица слушала Хортицу и недоумевала, как молодая девушка может объяснять ей такие сложные вещи. Со многим она была согласна, с чем-то готова была поспорить, но пока предпочитала просто слушать.

— Меня с шести лет стали всему учить! — скромно потупилась девушка. — И, видимо, я очень талантливая ученица! — тут же, блеснув озорно глазами, закончила она.

— Ну то, что тебя скромности забыли научить, — это точно! — заметила Арис.

— Зато у Тайры скромности слишком много, и она могла стать превосходной женой для другого мужчины. А когда я вижу ее с Мадруком…

— Как видишь? Ты же пришла в храм после их отъезда, — перебила ее Арис.

— Ну, допустим, в то, что я — волчица, ты не поверила, — пожала плечами Хортица, — но в то, что я вижу настоящее, прошлое и некий вариант будущего, тебе все-таки придется поверить. Не забудь спросить у Мадрука про его бабушку, когда он завтра примчится!

— Какую бабушку? А разве он собирается приезжать?

— Сама увидишь — конечно, не как я — мысленным взором, а своими глазами. У меня, например, перед закрытыми глазами появляются картинки происходящего не в деталях, а как бы расплывчатые образы. И я чувствую, что с ними происходит.

— Хорошо, и что ты видишь, — выделила Арис слово «видишь», — когда Тайра с Мадруком?

— Между ними нет никакой энергии и никакой жизни! Они словно из разных миров. Даже если она будет пробуждать в своем сердце любовь к нему, в чем я сильно сомневаюсь, она все равно не сможет дать ему пьянящее чувство радости жизни, легкость, страсть и остроту.

— Почему?

— Потому что в ней этого просто нет, в ее природе больше заботы, порядка, предсказуемости. Она будет превосходной матерью. А вот в твоей природе все это есть, особенно когда ты не изображаешь из себя главную жрицу Луны.