Ночь Волка - [56]

– Слушай, – сказал он, – ты кончай ревновать, для этого жена есть, которая, между прочим, меня не ревнует, я даже отдыхать ездил с женой и любовницей.

– Нет, мой милый, со мной этот номер не пройдет, – предупредила Ольга, намыливая ему в этот момент голову, – а все-таки, спал с ними или…

– Только с двумя, – признался Урусов.

– С кем?

– С Людой и Мариной, но у меня есть смягчающие обстоятельства.

– Какие?

– Я спал с ними в разное время.

– А с Машей нет?

– Нет.

– А что же так?

– Я же не пью.

– А при чем здесь это?

– А ты видела, на кого она похожа, разве можно трезвому человеку лечь с ней в постель.

– А они замужем? – продолжала Ольга.

– Только одна.

– Кто?

– Маша.

– Ничего себе.

– Да, и в этом нет ничего удивительного, такие бабы всегда замужем, симпатичные привередничают, а эти хватают все, что Бог пошлет, а Бог посылает каждому.

– А меня тебе Бог послал?

– Вряд ли, скорее черт.

– Ах, так, ну пусть тебе черт и моет голову.

Ольга вытерла руки и вышла из ванной.

– Эй, куда пошла, – возмутился Урусов, – типун тебе на язык, имей совесть, включи хотя бы воду.

Поскольку Ольга не отвечала, Урусов нащупал смеситель, открыл воду и стал смывать с себя пену. И хотя ревность девушки была ему приятна, льстила самолюбию, из ванной он вылез, напустив на себя строгость. Ты, конечно, ревнуй, если хочется, но дело-то делай, зачем же бросать человека с намыленной головой.

– Ты, подруга, бросай эти штучки, – недовольно сказал он.

– Простите, товарищ директор, больше не буду.

– Ладно, прощаю, – сказал добрый Урусов.

– Мне хотелось бы уточнить размер моей зарплаты.

– Три тысячи, – сказал щедрый Урусов.

– Это за работу. А за то, что я буду спать с тобой?

Урусов нахмурился.

– Вообще-то я думал, что нравлюсь тебе, – мрачно сказал он.

– Нравишься, но ты же взял меня на работу, – заявила Ольга.

– Ну, хорошо, сколько ты хочешь?

– Десять тысяч.

– Да я на себя столько не трачу.

– На себя можешь вообще ничего не тратить. Я не против.

– Ладно, пять тысяч, – сказал Урусов.

– Может быть, ты думаешь, что я расчетливая?

Выражение лица Урусова говорило, что он думает именно так.

– Но ты же предложил мне работу, поэтому я и задаю такие вопросы. В отношениях должна быть ясность, – добавила Ольга, – согласись.

Урусов, подумав, согласился. Ночевать он остался у Ольги, хотя необходимости в этом не было. До дому было рукой подать. Утром, выйдя из ванной, он обнаружил на кухне женщину средних лет, которая что-то стряпала, стоя у плиты.

– Доброе утро, – приветливо поздоровалась с ним женщина, – дай, думаю, зайду, познакомлюсь и заодно завтрак им приготовлю. Вы, Петр да? А я Олина мама, Клавдия Петровна.

Урусов криво улыбнулся, кивнул в ответ и вернулся в ванную, за штанами, потом в комнату, разбудил Ольгу.

– Там мать твоя пришла, ты, что ли позвала?

– У нее ключи свои, – сонным голосом ответила девушка.

С кухни донесся голос, – Оленька, вставай, завтрак готов.

– Этого еще не хватало, – пробормотал Урусов.

– А ты ей сказала, что я женат? – тихо спросил Урусов.

– Ей знать об этом ни к чему.

Поднялась и пошла в ванную.

Ситуация Урусову не понравилась, однако, блины несколько примирили его с действительностью. После завтрака поехали в офис. Клавдия Петровна с улыбкой проводила их до дверей, говоря: «Поезжайте, а я приберусь здесь». В машине Ольга, дотронувшись до руки Урусова, сказала: «Расслабься, мама не будет ни во что вмешиваться». Но Урусов уже думал о предстоящей деловой встрече; он обладал счастливой способностью быстро забывать обо всем, кроме того, что представляло для него интерес. Переговоры прошли успешно: партнеры из Омска остро нуждались в наличных деньгах, в обеспечение кредита, предлагали вагон апельсинов, продав который можно было получить стопроцентную прибыль и остальное по безналичному перечислению. Пригласили на рыбалку на Иртыш. Урусов приглашение принял и с удовольствием эту мысль принялся обдумывать, так как в душе был заядлым рыбаком. Всю следующую неделю Ольга сопровождала его, как тень, повсюду. Нельзя сказать, что она была идеальной секретаршей, впрочем, ее нельзя было назвать даже хорошей; чай в офисе она худо-бедно подавала, но чашки мыть все время забывала, и другие сотрудницы со злобными лицами мыли посуду после ее ухода, так же она забывала напоминать Урусову о запланированных встречах, то есть красотки рядом, с органайзером в руках, преданно глядящей на босса, как виделось Урусову, из нее не получилось, напротив. Но Ольга от новых обязанностей была в восторге, как она позже призналась, о такой жизни она мечтала всегда. Жизнь эту они с Урусовым видели по-разному. Он как-то поймал ее взгляд, посланный бизнесмену, с которым он вел переговоры, но не придал ему значения, хотя этот взгляд ему не понравился. Сводя к анекдоту можно сказать, что у нее было единственное идеальное для молоденькой секретарши качество – она быстро раздевалась. Но, кроме того, в ней была новизна, столь немаловажная для мужчины и сексапильность. Урусов совершал с ней такие подвиги, какие и помыслить не мог за собой. Он часто ночевал у девушки, правда, утром чувствовал себя неловко, так как, вылезая из ванной, непременно заставал за плитой Клавдию Петровну. «Доброе утречко, – говорила она, – как спалось, хорошо?» И, хотя Урусов особой застенчивостью не отличался, при этих словах легкий румянец покрывал его лицо. «Жаль, что обстановка у нас не ахти какая, – говорила Клавдия Петровна, – не для таких людей, как вы». «Да вы не беспокойтесь, – отвечал Урусов, – нормальная обстановка». «Ну что вы, – продолжала Клавдия Петровна, – мебель то совсем развалилась, надо бы новую купить да где денег взять»?