Ночь соблазна - [4]

Глава 2

— Вечера в обществе lessauvagesnobles[2]стали невыносимо пресными, — заявил Эверод, потягивая бренди в особняке Рэмскара.

Вопреки этому желчному замечанию он с удовольствием провел сегодняшний вечер в кругу друзей. За минувшие годы их тесный круг пополнился женами Солити и Рэмскара, а сегодня с ними вместе была и десятилетняя сестра герцогини, Джипси.[3] Когда Эверод впервые увидел ее два года назад, она молчала, как немая. Очевидно, в то время ее неокрепший рассудок едва справлялся с тяжелыми ударами — потерей родителей и жестоким обращением бессердечного старшего брата. Теперь же, когда и она, и ее сестра Килби находились под защитой Солити, малышка Джипси трещала без умолку.

Блюда за ужином были отменными, а беседа за столом не позволяла скучать. Но за внешней веселостью скрывалась какая-то невысказанная тревога. Несколько раз Эверод приметил, как герцог Солити и его супруга обмениваются невеселыми взглядами. Килби, как ему показалось, даже вздохнула с облегчением, когда Рэмскар предложил мужчинам продолжить дружеские споры в библиотеке, где хранилась собранная графом коллекция старинного оружия, которой позавидовал бы сам Нельсон.[4]

Эверод лениво потягивал бренди и смотрел на хозяина дома, усердно ворошившего угли в камине. Небрежно облокотившись на каминную доску, за стараниями друга наблюдал и Солити, их признанный лидер. Раздражительный Кэдд отделился от прочих и мрачно размышлял о чем-то, глядя в распахнутое окно библиотеки.

— Быть может, мы покинем дам и нанесем визит в «Прихоть Мойры»? — предложил Солити. Речь шла об игорном притоне, владельцем которого был один из друзей его шурина. — Килби не будет возражать.

Кэдд невесело хмыкнул.

— Тебе-то герцогиня просто оторвет яйца, а вот Пэйшенс велит дворецкому Скримму принести ей с кухни самые тупые ножи. У женщин весьма своеобразные понятия о том, где надлежит развлекаться женатому мужчине. Уж конечно, не в известном всему городу притоне!

Солити расхохотался, качая головой.

— С каких это пор ты стал разбираться в том, о чем думают женщины?

— Я не говорил, что разбираюсь в этом, — отрезал Кэдд. — Какому мужчине под силу разгрызть такой твердый орешек? Зато я получаю искреннее удовольствие, наблюдая за тем, как вы, влюбленные остолопы, ищете радостей у семейного очага, набивая при этом шишки.

— О чем тут говорить? Нам с Кэддом очень забавно наблюдать за тем, как вы то и дело на чем-нибудь да обжигаетесь, а потом не знаете, что и делать, — весело прибавил от себя Эверод, оборачиваясь и поднимая бокал в честь Кэдда.

— Да, и не будем забывать, что нас это многому научило! — Кэдд чокнулся с Эверодом и подмигнул.

— А когда вы научитесь тому, что нельзя превращать мои личные дела в предмет балаганных насмешек? — Солити кивнул Рэмскару. — Что скажешь, Рэм? Может, отвести их в сад да поучить уму-разуму?

Рэмскар выпрямился и устало вздохнул.

— До сих пор это не приносило успеха. Вот если тебе нужен равный противник для дуэли, тогда я готов.

Хотя Рэмскар был ниже ростом, фехтовал он отлично — об этом все знали. Только дурак, оказавшись противником графа, счел бы, что у него есть шансы на победу.

— Конечно, предложение поглядеть, как красавчика Кэдда разукрасят синяками, звучит заманчиво, — проговорил Эверод, растягивая слова. — Но я думаю, сначала не мешает выяснить, зачем нас все-таки пригласили сюда на ужин.

— Эверод, что за околесицу ты несешь? — вспылил Кэдд. Он схватил со стола полный графин бренди и стал наливать всем по очереди.

— У меня, знаешь ли, чутье. Что-то затевается, друг мой. — Эверод сделал небрежный жест в сторону Солити. — Они с женой весь вечер обменивались хмурыми взглядами.

Маркиз отбросил упавшую на глаза прядь темно-русых волос.

— Не иначе как Солити прогневил герцогиню. Ты у нее в постели-то давно был?

— А кто сказал, что я доставляю своей жене удовольствие только в постели? — парировал Солити, но было видно, что шутка ему приятна.

— Сомневаюсь, чтобы герцогине доставило удовольствие слышать этот спор, — сдержанно напомнил Рэмскар, неисправимый миротворец.

— Нет, право, Кэдд, ты ведешь себя как провинциал! — Вероятно, Эвероду не стоило этого говорить: двадцатипятилетний маркиз выходил из себя по малейшему поводу. — Когда ты найдешь даму, способную терпеть твое присутствие, я научу тебя, как доставить ей удовольствие.

— Ты меня научишь, скотина? — прошипел Кэдд. — То-то я замечал, что твои возлюбленные исчезают в мгновение ока, как только ты начинаешь их неуклюже тискать.

Эверод вскочил на ноги и наградил приятеля вызывающей усмешкой.

— Они задерживаются достаточно долго, — во всяком случае, этого времени вполне достаточно, чтобы доставить удовольствие и себе, и им. А вот о твоих похождениях было бы интересно услышать! Скажи нам, сделай милость: когда ты в последний раз был с ласковой, сговорчивой красоткой? Или тебя теперь больше привлекают мужчины?

Гримаса ярости исказила лицо Кэдда, и Эверод понял, что зашел слишком далеко. Он хотел было извиниться, но маркиз резко оттолкнул его, и Эверод врезался в хрупкий столик, все четыре ножки которого тут же с громким треском сломались.