Ночь шрамов - [7]

Ангел собрал в охапку поднятую с пола одежду и скрылся в своей келье. Еще раз проверил задвижки на окне и в какой-то момент подумал, не зажечь ли еще свечей. Ночь только начиналась, и в каморке гулял страшный сквозняк. Если мертвые под городом действительно забеспокоились, большинство свечей до утра задует ветром.

2. Господин Неттл

Он нес ее на руках с уверенностью человека, привыкшего ходить в темноте. Деревянные доски скрипели под ногами, стонали канаты. С каждым шагом подвесная дорога раскачивалась все сильнее и уже практически билась о стены сгрудившихся по обеим сторонам улочки лачуг. Это место называли Дубовой аллеей, хотя во всем этом забытом богом месте и дубовой щепки не было, только фанера да проржавевшие гвозди. Господин Неттл опустил плечо так, чтобы саван, в который была завернута его дочь, не зацепился за торчавшую железяку. Под его весом доски аллеи просели и потянули за собой короткие подвесные мостики, ведущие от главной улицы прямо к порогам домов. Обшарпанные лачуги неподвижно висели в колыбелях из пеньки и металла.

Где-то впереди в закопченной камере фонаря мерцала тлеющая головешка. Гигантские тени угрожающе скользили мимо. Господин Неттл запрокинул голову и сделал еще глоток, потом вытер рот рукой и снова тронулся в путь.

Лоб под капюшоном чесался. Да и все тело жутко чесалось от грубой материи. В толстой мешковине было невероятно жарко, хотя ночь стояла холодная.

Слухи распространялись в Лиге Веревки быстрее чумы, а невнятная ложь отца об убийстве Абигайль лишь подливала масла в огонь. Он не мог скрыть ран и бескровной бледности, потому и прогнал закутанных в траур старух, что обычно приходят на помощь в таких случаях. Вместо этого сам омыл и завернул в саван тело девочки. Теперь не будет ни проводов, ни поминок. Любопытство горожан вскоре переросло в страх и злобу. Стремясь избежать излишнего внимания соседей, отец решил вынести тело в полночь, когда улицы так же пусты, как и раскинувшаяся под городом пропасть.

Дубовая аллея просела ниже уровня перекрестной цепи Таммела, названной в честь глюмана, погибшего в бою при Кислой реке, и снова резко взмыла вверх. Сберегая бутылку в одной руке, господин Неттл ухватился за веревку, чтобы удержаться на скользких досках, и подтянулся вперед. Поднявшись на вершину, он понял, что все его усилия скрыться от посторонних глаз были напрасны.

В каких-то восьми футах от аллеи, прикрепленная к гигантскому звену цепи, свисала таверна «Старина Батербланд». Помятая, с круглым днищем в заклепках конструкция все еще не утратила шарма чугунного котла для варки дегтя, коим и служила в прошлом. Дыра в крыше извергала клубы дыма и потоки ругани. Четыре человека собрались на улице. Здоровенный детина, с виду весьма похожий на разбойника, стоял на главной улице и раскачивал веревки. По шатающемуся подвесному мосту от таверны к нему приближался костлявый малый. Еще двоих скрывали нависшие над входом в котел цепи. Они сидели на корточках и по очереди курили старый жестяной кальян. Когда господин Неттл приблизился к таверне, негодяи как один обернулись. Пьяные улыбки сошли с лиц, громила отпустил веревку. Один из курильщиков выдохнул клуб дыма.

— Интересно, куда это он собрался с таким мешком?

— Да это ж тот самый бродяга из трущоб, — оскалился тот, что на мостике, — с зарезанной девчонкой.

Громила угрожающе опустил голову и с наглым видом сделал шаг в сторону господина Неттла, будто дорога принадлежала ему.

— Оставь его церковным охранникам. Ты что, не видишь, он или пьян, или сошел с ума от горя! — крикнул один из курильщиков.

— Он не имеет права тащить ее в храм, — возразил громила.

Господин Неттл крепче сжал Абигайль и оттолкнул здоровяка. Разбойник поскользнулся, однако успел удержаться за веревку.

— Думаешь, тебе дадут ее пронести? Думаешь, они ничего не узнают? — прокричал он вслед.

— Может, кто-нибудь им уже все рассказал. Закопай ее лучше в Мертвых песках, сэкономь время, — сказал тощий, раскачиваясь на мостике.

Господин Неттл с силой оттолкнулся от доски, и мостик зашатался. Советчик едва успел перекинуть руку через канат и удержаться. Пеньковая веревка угрожающе натянулась и заскрипела, однако выдержала. Курильщики рассмеялись.

Господин Неттл плюнул вниз с подвесной дороги. Черт побери, он и правда был пьян.

Когда таверна скрылась из виду, он поудобнее взял тело Абигайль. Сердце сжалось от боли. Неттл долго смотрел на доски под ногами, но ничего не видел.

Что бы подумала Абигайль, если бы увидела его таким? Сколько раз она уходила в себя или впадала в дурное настроение, раздражалась и кричала, лишь бы заставить его нарушить молчание и обратить внимание на ее проблемы? Он никогда не злился, никогда не поднял бы на нее руку, как делают некоторые. Просто спокойно смотрел на дочь через стакан виски… Неттл вспомнил про холодную бутылку в руке и сделал еще глоток.

Аллея вела к Рабочему лабиринту, где развалины деревянных лачуг и мостов, словно волны, врезались в стены больших каменных домов. Брусчатка покрылась ледяной коркой. Улица Угольщиков походила в темноте на изломанную темную трещину и вела к району Церковных труб. Над землей навис густой туман, который при движении клубами завивался в полах плаща и обвивал колени.