Ночь с ангелом - [44]
«У нас там…» «Наверное, это из того же лукошка „сентиментальных нелепостей"», – подумал Лешка и стал набирать по международному коду домашний номер телефона в Ленинграде, на улице Бутлерова…
Нет, нет!… Я не вернулся в сегодняшнее ночное купе «Красной стрелы», мчащейся из Москвы в Санкт-Петербург.
Каким-то образом я так и остался в Том Времени…
Сейчас я понимаю – это было дело рук Ангела, моего поразительного соседа по купе. Это он нашел единственно верный монтажный стык, исключающий долгие объяснения происходящего:
…вот Лешка Самошников здесь, в Западной Германии, набирает номер ленинградского телефона…
…а вот и я сам вместе с Лешкиным телефонным звонком оказываюсь тоже в Ленинграде Того Времени, на Бутлерова, в трехкомнатной квартире – «распашонке», где, к несчастью, уже не живет Натан Моисеевич Лифшиц; куда, к сожалению, больше никогда не придет старый-старый друг Ваня Лепехин; где Фирочка и Серега Самошниковы вместе с Любовью Абрамовной Лифшиц как чуда ждут какой-нибудь амнистии или Указа, которые дадут возможность их сыну и внуку – заключенному детской колонии строгого режима Толику-Натанчику – вернуться домой хоть на годик раньше отмеренного ему срока…
А как мечтают о весточке «оттуда», из этой проклятой Западной Германии, от их глупого, талантливого и любимого Лешки, который почему-то не может дать о себе знать уже несколько месяцев.
Только слухи, слухи, трепотня разная – как вокруг любого, кто за бугром оказался…
То будто бы Лешка уже в Голливуде снимается, то болтают, что он в Западном Берлине, в каком-то самом главном театре Гамлета репетирует…
Конечно, Лешке Самошникову в таланте не откажешь. Все может быть. Там тебе не псковский театрик.
А что, если это все вранье?…
– Господи всемилостивый! Если ты есть на белом свете, помоги нашим мальчикам, спаси их и помилуй! Они очень, очень хорошие…
Так шептала Любовь Абрамовна, протирая влажной тряпкой книжный стеллаж в «детской», где теперь жила она.
В большой комнате зазвонил телефон.
– Мама! Телефон!… – закричала из кухни Фирочка. – Возьми трубку, пожалуйста! У меня руки в тесте. Это, наверное, Сережа с работы звонит…
Любовь Абрамовна вышла из «детской» в большую комнату, подняла трубку непрерывно звонящего телефона:
– Алло… Я вас слушаю.
– Двести сорок девять тридцать восемь одиннадцать? – спросил женский голос.
– Да, – ответила Любовь Абрамовна, и на мгновение ее сердце сделало пугающий кувырок.
Ноги у нее подкосились, и она тяжело опустилась на диван.
– Западная Германия вызывает, – с отчетливо неприязненными нотками в голосе сказала телефонная женщина. – Говорите.
– Фира… Фирочка!!! – слабенько прокричала Любовь Абрамовна. – Германия!…
На ходу вытирая руки кухонным полотенцем, в комнату влетела Фирочка. Перехватила телефонную трубку у матери, прижала к себе Любовь Абрамовну, чтобы та не упала с дивана на пол, и закричала в трубку:
– Я слушаю!… Слушаю! Слушаю!…
И вдруг неожиданно – совсем тихо:
– Сынулечка… Маленький мой. Лешечка, родненький!… Деточка моя любимая…
…Все-таки за последние три-четыре года я изрядно постарел.
Чувствую я это во всем: легко засыпаю, ночью чаще, чем раньше, хожу в туалет…
Просыпаюсь часам к пяти-шести утра (независимо от того, во сколько я лег – в полночь или под утро), долго не сплю, пытаюсь читать, смотреть немецкие и англо-американские предутренние телевизионные программы, задремываю, через двадцать минут снова просыпаюсь…
Все реже и реже посещают меня эротические сны. И хотя к Этому мужской интерес у меня еще не угас, теперь он больше питается воспоминаниями о моем прошлом молодечестве, вызывая некий суррогат возбуждения. А еще мой увядающий интерес к Этому стал носить некий «оценивающе-наблюдательный» характер. То есть подсознательно исключив себя из числа участников процесса, я как бы приподнялся над Этим и позволяю себе поглядывать на Это откуда-то сверху, с каких-то уже белых, предсмертных вершин.
Написав слово «предсмертных», я ничуть не раскокетничался. Этим привычно пугающим словом я напрямую обозначил свой сегодняшний жизненный этап.
И это все несмотря на почти ежедневную утреннюю зарядку, начинающуюся у меня, правда, часов в одиннадцать, – всякие там отжимания, велосипед без колес, гантельки по семь с половиной кило…
Бодрости это прибавляет всего лишь часа на полтора, два. А затем – быстрая, нормальная старческая утомляемость. От сидения в удобном, мягком рабочем кресле за пишущей машинкой дико устает спина, поясница буквально разламывается, и мой удачный рабочий день после бесчисленных придирок к самому себе, переделок и поправок к вечеру выплевывает всего лишь странички полторы машинописного текста, напечатанного начисто через два интервала в количестве двадцати восьми строк на стандартном бумажном листе.
Но главный признак сыплющегося на меня старения я обнаружил совсем недавно!
Я катастрофически стал терять ту самую ироничность, которая всю жизнь защищала меня и отгораживала от серьезного отношения к серьезным событиям.
Скорее всего это безнравственно, зато частенько мне помогало выжить в ситуациях, казалось бы, безвыходных. Ирония заслоняла понимание опасности, и от этого очень многие мои недальновидные друзья всегда считали меня человеком отважным. На самом деле это была элементарная недооценка угрозы…
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.